Талем посоветовал Славке особо не прыгать и полежать денек-другой. Влад ухмыльнулся, решив, что ежедневные тренировки отменяются. Но Сима метнула на него насмешливый взгляд, убив надежды на корню.
Ведун поговорил о чем-то с Петером и уехал, сообщив на прощание, что бумаги будут готовы не скоро — нужно еще получить подтверждение от шестерых сэтов. Да еще оставил в подарок толстую книгу с жизнеописаниями дридов, мол, давно собирался завезти, да дела не пускали.
Славка сконфуженно посмотрел на друзей:
— Вы, говорят, лекаря вызывали?
Влад кивнул, и Славка помрачнел еще больше:
— Ну вот, хотел заработать, а получилось наоборот.
— Ты бы сел, — рассердилась Сима. — А то, как говорится, краше в гроб кладут.
Славка действительно выглядел неважно. Петер подсунул ему тарелку с похлебкой. Алешка опасливо глянул на трактирщика, но тот не повторил свою фразочку, которую твердил с утра: «Ну, убил, так что ж теперь».
Ребята сидели в гостиной между спальнями. За окном моросил дождик — мелкий, теплый, но такой нудный, что высовываться на улицу не хотелось. Посетителей в трактире мало, было слышно, как хозяин не зло препирается с соседом, клянчившим «пивка кружечку, хоть махоньку» в долг.
Аля штопала рубашку и чертыхалась под нос. Костяные иглы слишком неудобны, а нитки грубые и короткие. Сима со Славкой обсуждали разницу фехтовальных школ Семиречья и Стального княжества. Алешка слушал с интересом и долей удивления — он вполне понимал их разговор, сплошь унизанный недоступными ранее аргументами. Влад читал подарок Талема. Художественная литература в этом мире была представлена только балладами о ратных подвигах, о родных просторах и о девах, томящихся по суженым. Вот и пришлось довольствоваться научно-популярной, тем более что она напоминала любимое фэнтези.
Его вопль заставил всех подскочить, а Аля еще и заорала в унисон, воткнув иголку в палец. Внизу замолчали, но, видно, дела у соседа были совсем плохи, и он тут же снова завел жалобную песню про кружечку пива.
— Сдурел, чтоб тебя! — невнятно пробурчала девочка, высасывая кровь из ранки.
— Ну-ка, какие места назвала дайарена? — Влад обвел друзей взглядом.
— Экзамен, что ли?! — все еще злилась Аля из-за уколотого пальца.
— Ну, скажите! — ерзал от нетерпения Влад.
— Корни в Росвеле, душа в Озерной долине, разум в горах Лабиринта, в окрестностях города Камь и на границе в Межанских лесах, — отбарабанил Алешка вызубренные названия.
Аля только головой покачала, она местные названия запоминала с трудом.
— Значит, корни в Росвеле, — расплылся в довольной улыбке Влад. — А теперь слушайте: «Дом был заложен прадедом, но род оскудел, как всегда бывает, когда потомок становится дридом. Он долго стоял заброшенным, внушая ужас и трепет соседям. Не старел, не ветшал. И в саду по-прежнему плодоносили яблони и цвели корокалы. Приезд дрида ускользнул от внимания жителей города, и доподлинно неизвестно, сколько он жил в доме, словно призрак бесплотный. Только когда зашумели деревья в саду, да застучала галька цветная, тогда и обнаружилось, что дом не пуст. Дрид уехал так же тайно, как и появился. Но дом с тех пор стал ветшать, а сад зарастать. Еще через полтора десятка лет явился к сэту Росвела человек из Мариина. Он показал бумагу, согласно которой дом был им куплен у последнего потомка некогда славного рода. Так появился новый хозяин — купец Лаган Керино».
— Хочешь сказать, что дом Ласка когда-то принадлежал дриду? — за такие новости Аля простила пораненный палец.
— И не просто дриду! А нашему, родимому, Орону! Вы хоть понимаете, что это значит?!
— Погоди, — Славка сел, щелкнул пальцами. — Значит, руны, по которым мы гадали… как там про камушки цветные?
— «Только когда зашумели деревья в саду, да застучала галька цветная», — еще раз с удовольствием прочел Влад.
— Ага, значит, это Орон, скотина, что-то там шифровал!
В Славкином голосе Але послышалась злость, словно в этом мальчик видел персональную гадость для самого себя. Может, за выпавшую ему руну так обиделся? Аля помнила — «выбор».
— Кстати, тут и про руны есть, — Влад пролистал книгу до конца. — В конце небольшой справочник. А я, как назло, ни фига не помню! А ведь каждый день там таскался. Тьфу!
