Автоматические тридцатимиллиметровые пушки на двух вертолётах открыли огонь одновременно. От шквала свинца с трудом спасли бетонные стены дома. Бежавшего последним Сайгака разметало в прах, остальные укрылись в глубине здания. Пули прошибали стены насквозь и рушили всё вокруг. Кусок камня ударил Бота в каску, тот упал. Что-то прилетело Казаха в броню, он стерпел.
Третий вертолёт, не имея возможности точной стрельбы, пошёл на разворот, готовя ракеты. Каждый оборот лопастей приближал к смерти. Поэтому сталкеры рванули прочь из укрытия. Удалось пробежать метров пятьдесят, как три ПТУРа ударили за спиной. Земля дрогнула, здание снесло чуть ли не до фундамента. Лишь жар от кумулятивных зарядов помешал пилотам разглядеть в тепловизор, уцелел ли кто. Ка-52 развернули свои хищные морды и понеслись прочь.
- Кха! Кхе! Уф..
Седой покашлял, с трудом открыл глаза. Мир почему-то кренился. Со стоном встав на колени, сталкер обнаружил под собой Вику.
- Ты цела?
- Кажется…
Она сознания не теряла, ран тоже не было. Вокруг поднимались остальные. Не повезло Вассеру, его швырнуло на арматуру, об которую он распорол бедро. Самурай подошёл к застывшему в одной позе Французу и не решился с ним заговорить. Командир военсталов сидел на асфальте, его губы что-то шептали, а взгляд… он был там, с погибшим бойцом, которого Француз не смог вернуть домой. Всегда возвращал и вдруг не смог.
До цели оставалось около километра пути. Пути по асфальту и, если придётся, пот телам врагов. И по телам своих, как показал опыт.
- Стоп, снайпер! – раздалось в гарнитуре.
Все рванули к укрытию, а Таюс упал на колено и вскинул винтовку на блеск оптики в окне. Но враг был готов и выстрелил первым. Пуля ударила в грудь, отчего военстал опрокинулся навзничь.
- Гранаты, мыть вашу! – заорал Вассер и побежал вытаскивать товарища.
Упрашивать не пришлось. Сталкеры открыли огонь из подствольников. Точной позиции врага никто не знал, поэтому били по всему периметру – угол здания лишился стены. Стрельбы в ответ не последовало, и Таюса втащили под прикрытие бетонных сводов. Он открыл глаза и закашлялся.
- Держись, - Вассер бережно приподнял другу голову.
Профессор расстегнул бронекостюм и с удивлением достал мятую пулю. Та пробила один из магазинов в разгрузке, но бронежилет уже не смогла.
- Сука… ребра сломал, похоже. Застёгивай меня обратно.
Тут из переулка повалили монолитовцы, в соседнем доме блеснули линзами оптические прицелы. Сталкеры оказались в тупике. Находясь в арке, за спиной они имели улочку, которую преградили непроходимые аномалии. Седой с надеждой взглянул на Рубида, вдруг его соратники окажутся союзными силами, но нет.
Сталкерам удалось, вступив на несколько секунд в жестокую перестрелку на открытой местности, укрыться внутри здания поликлиники. Это стоило ранения Профессора пробитой шеи Вассера. Француз подхватил его и схлопотал очередь в бок.
Пока Вика с Лёхой осматривали своего учёного, а остальные разворачивали огневые точки на окнах, Француз лежал у входа. Он не обращал внимания на крошки штукатурки от рикошетящих пуль, он смотрел в глаза своему умирающему другу. Вассер лежал по ту сторону не в силах пошевелиться, и взгляд его пробирал страшно. Жизнь покидала бойца с каждым толчком крови из пробитой шеи. Намокшие в этой крови волосы взметнулись вверх, когда точный выстрел оборвал мучения раненого. Француз дёрнулся было вскочить, но от боли собственных ран потерял сознание.
- Казах, давай пулемёт! Таюс, работай по снайперам. Седой, ищи выход. Остальные – огонь!
Остальных набралось немного: Самурай и Панкрат. Учёные пытались привести к жизни Француза. Его потрёпанный бронежилет остановил три из пяти пуль. Две засели в области правого лёгкого.
- Чёрт, не достать… Бинтуй его и вколем что-нибудь.
Монолитовцы, мелькая чёрно-серой униформой, занимали позиции прямо на другом конце улицы.
- Вот скоты!
Казах вжался в стену от ударивших рядом пуль, переждал и ответил из пулемёта. Кто-то вскрикнул, враг усилил стрельбу.
28
Седой осторожно вылез на крышу, крытую шифером, и огляделся. Через раскинувшиеся аномалии был только один путь – сверху. Если удастся натянуть верёвку, то можно перебраться. Или нельзя…
