Все так и обстояло на деле. И можно ли обвинить Сталина в подозрительности? В нагнетании репрессивной атмосферы? Он говорил о реальных вещах.
Объясняя международную ситуацию и оценивая взаимоотношения буржуазных стран, Сталин сказал, что только «наивные люди могут подумать, что между ними существуют исключительно добрые отношения как между государствами однотипными... буржуазные государства засылают друг к другу в тыл шпионов, вредителей, диверсантов, а иногда и убийц, дают задания внедряться в учреждения и предприятия этих государств, создать там свою сеть и «в случае необходимости» взорвать их тылы, чтобы ослабить и подорвать их мощь.
...Так было в прошлом, 130 лет тому назад. Так обстоит дело теперь, спустя 130 лет после Наполеона I. Сейчас Франция и Англия кишат немецкими шпионами и диверсантами, и наоборот, в Германии в свою очередь подвизаются англо-французские шпионы и диверсанты. Америка кишит японскими шпионами и диверсантами, а Япония – американскими».
Сталин задает риторический вопрос: «Спрашивается, почему буржуазные государства должны относиться к Советскому социалистическому государству более мягко и более добрососедски, чем к однотипным буржуазным государствам?»
Сталин знал, о чем говорит. Серьезный и информированный исследователь А.Б. Мартиросян пишет, что французская разведка только в абвере Канариса имела не менее 10 агентов. Контрразведка Франции «пачками арестовывала нацистскую агентуру в стране: в 1935 г. – 35 агентов, в 1937 г. – 150, впоследствии в 1938 г. – 274, а за первые полгода 1939 г. – 300 агентов!».
Конечно, и в ту пору, и после всегда находились простаки и просто плохо осведомленные люди, склонные относить слова о шпионах лишь к платным агентам секретных служб. Но речь шла не только о них, а и о сотнях тысяч коллаборационистов, составивших ряды «пятой колонны» во всех европейских странах.
Государственный деятель с аналитическим мышлением, Сталин как никто другой остро осознавал близость войны и, понимая реальность внешней опасности, предупреждающе указывал на вред благодушных умонастроений.
Оценивая успехи социалистического строительства, он обратил внимание на то, «что у людей мало искушенных в политике» это «порождает настроения беспечности и самодовольства, создает атмосферу парадных торжеств и взаимных приветствий, убивающих чувство меры... размагничивает людей и толкает их на то, чтобы почивать на лаврах».
В цепи его умозаключений прозвучало важное предостережение, что в царящей атмосфере благодушия, чрезмерной самоуверенности, «в этой одуряющей атмосфере зазнайства, атмосфере народных манифестаций и шумливых самовосхвалений люди забывают о некоторых существенных фактах, имеющих первостепенное значение для судеб... страны (курсив мой. – К. Р.)».
Он не скрывал того, что не удовлетворен качеством организационной и хозяйственной работы и предложил создать систему обучения для всех ступеней партийной иерархии. От первичных организаций до «центральных комитетов национальных коммунистических партий». Но основной выход Сталин видел в притоке свежих, молодых грамотных заместителей на всех уровнях управления. «Прежде всего надо суметь, товарищи, напрячься и подготовить каждому из нас себе двух замов», – говорил он.
Он не стал скрывать и того, что видит в этих заместителях возможную смену руководства, – «свежие силы, ждущие своего выдвижения». Он говорит о необходимости «расширять таким образом состав руководящих кадров... Людей способных, талантливых у нас десятки тысяч. Надо только их знать и вовремя выдвигать, чтобы они не перестаивали на старом месте и не начинали гнить. Ищите да обрящете».
Отмечая роль высшего эшелона партии, он указал: «Эти товарищи должны дать не одну, а несколько смен, могущих заменить руководителей Центрального комитета нашей партии». Сталин высказал простую мысль: «Мы, старики, члены Политбюро, скоро отойдем, сойдем со сцены. Это закон природы. И мы хотели бы, чтобы у нас было несколько смен».
По существу, он выдвинул программу переобучения и обновления партии. Однако его призыв «натолкнулся на глухую стену непонимания», на нежелание обсуждать то, что он предлагал обсуждать.
