Когда совсем рассвело, вышел из строя второй мотор. На мостике уже нельзя было находиться. За рулем лежали двое убитых. Очередной рулевой лежал на спине и снизу управлял штурвалом. Булатов, раненный в лицо, продолжал вести катер полулежа, подавая команду лежачему рулевому.
Когда заглох последний мотор, П.Г. Новиков и А.Д. Хацкевич находились в моторном отделении. Раненый моторист докладывал Новикову, что идти будут только на одном моторе и надо сменить перебитый маслопровод. Совместными усилиями моториста и Е.А. Звездкина сменили маслопровод. Катер получил ход.
Генерал, не дожидаясь завершения ремонта, выбираясь из люка на палубу, кричал: “Братцы, ход будет! Отгоняйте гадов!”
На СКА-0112 просто пассажиров не было — каждый стремился что-то делать, чем-то помочь экипажу. Вели огонь, боролись за живучесть корабля, исправляя повреждения. Один мотор с трудом тянул катер, все более заполнявшийся забортной водой. СКА-0112 оседал. Накатившейся волной смыло убитых, раненые удержались за надстройки и леера.
Командира катера снова ранило. С трудом, по-пластунски перебрался он к кормовой пушке и стал корректировать стрельбу. Закончились снаряды. Тяжело раненный комендор прошептал, что в носовом кубрике, в правом борту над настилом, есть снаряды. Армейские командиры ползком пробрались в носовой кубрик, волоком притащили ящики со снарядами. И. Трофименко помнит, как к кормовой пушке подполз, толкая перед собой снаряд, полковник А.Б. Меграбян. У него была перебита нога, полковник был весь в крови…
Генерал Новиков лежал среди моряков на палубе и здоровой рукой показывал единственному у пушки израненному И. Трофименко на немецкий катер, который приближался с противоположной стороны. Комендор развернул пушку, зарядил и выстрелил. Немецкий катер ушел в сторону.
СКА-0112 уже не имел хода, но все еще продолжал отстреливаться. Немецкие катера близко не подходили, продолжали вести огонь.
“Что там?” — спросил Новиков, пытаясь подняться и снова падая на палубу. Видимо, он получил еще одно ранение или обессилел от потери крови. В моторном отделении был разбит мотор, последний уцелевший моторист был убит, а в образовавшуюся пробоину в корпусе быстро прибывала вода. Когда об этом доложили Новикову, он из последних сил произнес: “Флаг не спускать!” — и поник головой.
Около 06: 00 появился Ю-88. Сначала он на бреющем облетел немецкие торпедные катера, а потом на высоте не более 25–30 метров зашел на СКА-0112 с кормы и обстрелял его из пулемета. Самолет сделал несколько заходов. Смолкли кормовая пушка и пулемет катера. Несколько человек вылезли из кубрика и бросились за борт.
В это время корма СКА-0112 совсем погрузилась в воду, волны обмывали палубу. Кто еще мог, полз к носу катера. Команда подошедшего германского катера S-72 во главе с лейтенантом Беренсом переместила всех уцелевших в бою на свою палубу — 16 человек из 74 пассажиров и 20 человек команды катера, 1 женщина и 15 мужчин. Все люди имели ранения, за исключением одного бойца.
Катер СКА-0112 от подложенного заряда затонул.
Обычно все корабли из Севастополя шли сразу в сторону турецкого берега, а потом поворачивали к берегам Кавказа во избежание встречи не только с авиацией противника, но и с вражескими катерами. В связи с нехваткой бензина катера шли на Новороссийск напрямую поблизости от крымских берегов, что означало в это время верную гибель.
На палубе немецкого катера всех раненых перевязали и прикрыли брезентом. Все это происходило на видимости Ялты. Вскоре катер прибыл в Ялту, и все пленные были высажены на песчаную часть берега в порту. Туда же были высажены 15 оставшихся в живых человек со СКА-0124, который был потоплен противником в районе мыса Сарыч.
Всего на песчаном берегу оказалось 31 человек и в их числе генерал Новиков, капитан 2-го ранга Заруба, политрук Звездкин, старшина 1 статьи Карякин, а также другие командиры и бойцы из штаба Новикова и оставшиеся в живых члены экипажа СКА-0112.
Во время высадки в Ялтинском порту пленные видели, как подошла санитарная машина и с германских торпедных катеров выносили убитых и раненых немцев. Кто-то из наших тихо сказал: “Набили-то мы их немало!” Раздался слабый голос Новикова: “А все-таки, братцы, мы их пощипали”».
