24
Сталину принесли на утверждение список. В нем значились кандидаты на руководящие должности в одном из наркоматов, в основном евреи. Прежде, чем объявить свое решение, Сталин стал вспоминать:
– Я был молодой, неопытный нарком по делам национальностей. Ко мне пришел нарком, еврей, чтобы согласовать кандидатуру своего зама. Тоже еврея. Я подписал и понес бумагу Ленину. Владимир Ильич сказал: «Запомните раз и навсегда, батенька, даже зарубите на носу – если начальник еврей, то заместитель непременно должен быть русским, и наоборот».
Показав трубкой на лежащий на столе список, вождь закончил:
– Против Ленина – не пойдем!
25
Некоторое время некоторая актриса на некотором фронте находилась в некотором качестве при некотором генерале.
Сталин вызвал генерала по не терпящим отлагательства вопросам. Решив вопросы, как бы мимоходом спросил:
– Товарищ генерал, Вы случайно не знаете, чья жена актриса такая-то?
– Писателя такого-то.
– Вот и я так думаю…
Вернувшись на фронт, генерал срочно самолетом отправил актрису домой.
26
В 1943 году Сталин решил дать стране новый гимн – гимн Победы, гимн освобождения. «Интернационал» оставался главной песней партии. В мае 1943 года, в разгар войны, заработала специальная комиссия во главе с Ворошиловым – и начался конкурс на новый гимн Советского Союза. Победил, как известно, вариант композитора Александра Александрова и автора стихов Сергея Михалкова и Габриэля Эль-Регистана. «Ваша музыка звучит очень мелодично, но что поделать, Гимн Александрова более подходит по своему торжественному звучанию. Это – Гимн могучей страны, в нем отражена мощь государства и вера в нашу победу», – сказал Сталин Дмитрию Шостаковичу, участвовавшему в конкурсе.
Эль-Регистан был известным журналистом, сценаристом, стихов он не писал. Михалков – популярнейший детский поэт и, как и его соавтор, военный корреспондент. Регистан подавал идеи, Михалков облекал их в поэтическую форму, максимально простую и ясную. Их текст долго переделывали по правке Сталина. Самую удачную строчку – «Союз нерушимый республик свободных…» – предложил именно вождь.
И вот начался праздничный банкет. Авторы сели рядом со Сталиным. Регистан, подкладывая вождю ветчину, спросил: «Разрешите за вами поухаживать, товарищ Сталин?»
– Это я за вами должен ухаживать, а не вы за мной. Здесь я хозяин… Кстати, кто вы по национальности?
– Я армянин.
– А почему вы Эль-Регистан? Вы кому подчиняетесь: муфтию или католикосу?
Эль-Регистан попросил у Сталина разрешения произнести тост. Получив согласие вождя, он сказал:
– Я хочу поднять этот бокал за тех, кто с нами работал и помогал нам: за товарищей Ворошилова, Молотова и, наконец, за товарища Сталина.
Все неодобрительно посмотрели на тостующего и кто-то заявил:
– Следовало бы начать с товарища Сталина.
Видя, какой оборот принимает дело, тостуемый вмешался:
– Разрешите мне реплику. У Чехова есть рассказ про купца, который больше всех пожертвовал на храм, а в газете его фамилию указали последней. Купец обиделся. Но ведь я не купец.
После очередного тоста – а их было немало – Сталин повернулся к Михалкову и сказал:
– Не надо пить до дна за каждый тост. С вами неинтересно будет разговаривать. И не робейте!
– Я не робею, товарищ Сталин!
– Мы нахалов не любим, – продолжал Сталин, – но и робких тоже не любим. Вы член партии?
– Беспартийный.
Сталин помолчал и заметил:
– Это ничего. Я тоже был беспартийный.
Пить Сталин им посоветовал свою любимую перцовку: «Она не такая крепкая».
Потом Михалков читал стихи про дядю Степу, и Сталин весело смеялся. Михалков немного заикался. Сталин сказал ему:
– А вы не заикайтесь! Я сказал Молотову, чтобы он перестал заикаться, он и перестал.
Потом они с Регистаном стали развлекать собравшихся смешными сценками из фронтовой жизни. Изображая трусливого генерала, Михалков позаимствовал фуражку Сталина. Хозяин Кремля смеялся до слёз.
Гимн получился очень неплохой. А с тем, как его принимали, связано немало исторических анекдотов, достоверных и не очень.
27
Как известно, к вождю переводчиком немецкого языка долгое время был прикреплен В. М. Бережков, переводчиком английского – В. Н. Павлов. Однако Сталин знал, что Бережков, будучи прекрасным специалистом по немецкому языку, столь же отлично владеет английским. И вот однажды во время войны, буквально за четверть часа до начала ответственных переговоров с американцами Сталину сообщают, что Павлов не сможет присутствовать, так как неожиданно заболел.