Но что другое оставалось ему? Под спокойной внешностью трепетала страстная душа: требовала действий, борьбы, подвига. Может быть, уйти в горы, стать разбойником? Это тоже было почетным занятием на его родине. И в детских играх он не раз подражал героям родных гор, друзьям бедных, врагам богатых. Но это не было выходом для него теперь, в годы зрелой юности. Под низким лбом ровными пластами лежал практический, реальный, уравновешенный мозг. Романтика прошлого была не по нем. Так что же все-таки делать? Куда идти? — Он рано начал читать — и много читал. Это были девяностые годы прошлого столетия. Общественная мысль России переживала тогда медовый месяц увлечения марксизмом. Сухие и точные формулы этого учения как нельзя больше отвечали складу сталинского ума и его воспитанию. Он недаром начал формироваться в человека в духовной семинарии. Что-то общее было меж догмой марксизма и догмой учения святых отцов церкви. Та же обманчивая схематическая простота. Надо только усвоить несколько основных положений — и мир становится ясным, как глаз барана. Марксистские книги указали молодому Джугашвили путь.
Он не стал ни священником, ни разбойником, но сочетал и то и другое. Сочетал оба метода воздействия на людей: идейное убеждение и физическое насилие. Стал революционером.
В 1897 г. его исключают из семинарии за «политическую неблагонадежность». В 1898 г. Сталин вступает в тифлисскую организацию только что образовавшейся Российской социал-демократической партии. Ведет пропагандистскую работу в кружках железнодорожных и фабричных рабочих. В 1900 г. учреждается тифлисский комитет партии. Сталин становится его членом, а вскоре и одним из руководителей. В этот период, рассказывает его официальная биография, рабочее движение в Тифлисе начинает выходить из рамок старой, чисто пропагандистской работы с «выдающимися единицами» из рабочих. Агитация в массах путем листовок на злободневные темы, путем летучек и политических демонстраций против царизма становится злобой дня. Разгорается спор между «стариками», сторонниками старых методов чисто пропагандистской работы, и «молодыми», сторонниками «улицы»… Сталин на стороне «молодых»: его тянет к живым массам, к живому делу.
В этом же периоде он сталкивается с одним из друзей и приверженцев Ленина, Курнатовским, играющим большую роль в революционном движении Закавказья. Курнатовский знакомит Сталина с идеями Ленина. Вскоре Сталин крепко примыкает к Ленину — и становится уже на всю жизнь священником — воином его религии: якобинского марксизма, русского коммунизма, ленинизма.
IV
В маленькой каморке рабочего района Тифлиса над грудами книг и брошюр сидит молодой Сталин и размышляет.
Почему он стал именно марксистом? — Он вышел из крестьянской семьи. Был сыном страны, где преобладали интересы крестьянина и мелкого ремесленника, но не промышленного пролетариата крупных городов. Почему же он выбрал орудием борьбы учение, ставившее во главу угла именно интересы промышленного пролетариата, учение, такое далекое как будто своеобразным условиям России и особенно Закавказья? — Потому же, почему это учение в конце девятнадцатого века стало откровением для большей части русской интеллигенции.
Конец девятнадцатого века принес России неожиданный и бурный рост промышленности. Вместе с промышленностью вырос и обратился в потенциальную силу и русский рабочий класс. И в нем в первый раз за все свое существование революционная интеллигенция России нашла наконец тот рычаг, посредством которого — казалось ей — можно было осуществить заветную мечту о революции и повернуть на новый путь народные судьбы.
До тех пор революционная интеллигенция была слишком одинока в своей борьбе с царским самодержавием — и потому из этой борьбы ничего или почти ничего не выходило.
Вначале, когда во главе движения стояло либеральное дворянство, пытались действовать привычным ему методом военно-дворцового переворота. Ничего не вышло. Слишком узок был круг этих революционеров. Не на кого им было опереться. От своего собственного, дворянского круга они оторвались, выступали против его интересов, от народа же были страшно далеки.
