Пока Сталин сражался с троцкистами в Кремле, сам Троцкий получил возможность от темных подпольных операций, мелких пакостей и интриг перейти к активному действию.
Еще в сентябре 1935 года в республиканской Испании при его участии была образована радикально-большевистская структура под названием Рабочая партия марксистского единства (ПОУМ), быстро превратившаяся в массовое движение. В скором времени в союзе с другими левацкими силами, вроде партии Испанской большевистско-ленинской секции, троцкистский ПОУМ установил контроль над важнейшими стратегическими центрами Испанской республики – Валенсией и Барселоной.
В период, когда определялся облик будущей свободной Испании, троцкисты выбросили популистские лозунги, на которых набили руку еще в России, «Грабь награбленное!» и «Все наше!». Попытки республики установить государственный контроль над богатствами страны троцкисты клеймили как капиталистический оппортунизм, взывая к всевластию бушующего люмпена, к вседозволенности и анархии. Надо признать, что многих нестойких людей соблазняла возможность, не прикладывая труда, из ничего стать всем, которую обещал им Троцкий.
Между тем летом 1936 года в Испании вспыхнул националистический мятеж, началась гражданская война.
Как мы помним, Сталин сознательно отказался от идей экспорта революции, считая их опасным раскачиванием общей антифашистской лодки. Все обвинения в адрес Советского Союза, желавшего якобы большевизировать Испанию, не имели под собой никаких оснований. На самом деле миссия СССР в Испании была вне всякого классового подхода и преследовала единственную цель – предотвратить распространение фашизма в Европе. Именно в нераспространении коричневой чумы и заключалась на тот момент доктрина Сталина-коммуниста, ибо как раз фашизм являлся в первую очередь могильщиком рабочего движения на континенте.
В начале 1937 года троцкистские лидеры вышли из повиновения мадридского правительства и подняли мятеж в Барселоне. Правительству республики пришлось снимать с фронта войска Народной армии и штурмом брать столицу Каталонии. После тяжелых боев цветущий город, который до тех пор щадила война, был завален тысячами трупов.
Многие испанцы со страхом взирали на этот шабаш троцкизма, готового принести Испанию в жертву бредовым идеям своего вождя. Страх перед троцкизмом побуждал испанцев поворачиваться спиной к республике и пополнять ряды националистов.
Однако больше всего троцкистская демагогия об экспроприации экспроприаторов, освободившая в Испании разрушительные классовые стихии, не устраивала Лондон и Париж. Во многом именно по этой причине Запад в итоге поддержал националистов. Европе не удалось создать общий антифашистский фронт для того, чтобы задушить нацизм, пока он еще не превратился в чудовище.
В результате происков троцкистов в Испании произошло именно то, чего стремился избежать Сталин, меняя внешнеполитический курс и отказываясь от экспорта революции. Во-первых, республика оказалась в изоляции, не получив поддержки стран Запада перед лицом фашистской агрессии, во-вторых, национально-прогрессивные силы были расколоты и втянуты во «внутриреспубликанскую» гражданскую войну и, наконец, в-третьих, мировое антифашистское движение разделилось вокруг вопроса о поддержке Коммунистической партии Испании либо сторонников Троцкого (ПОУМа).
Между тем в Советском Союзе подпольная сеть, созданная Троцким еще в рамках «левой оппозиции», продолжала исправно функционировать. Издаваемые Троцким за рубежом «Бюллетени оппозиции», несмотря на усиленное противодействие советских властей, не только проникали в СССР, но и активно распространялись среди сотрудников государственного и партийного аппарата.
Подрывная литература составляла только половину беды – Сталин получал информацию о том, что Троцкий, пользуясь прикрытием иностранных разведок, по-прежнему поддерживает регулярные личные контакты с представителями троцкистского подполья в СССР и более того – продолжает в значительной мере контролировать финансовые потоки советских внешнеторговых объединений! В частности, при помощи наркома внешней торговли СССР А.П. Розенгольца и наркома финансов СССР Г.Ф. Гринько он регулярно присваивал значительные суммы, накапливавшиеся на зарубежных счетах внешторга в качестве валютной разницы.
