Что же до политэкономии социализма, то в наследство Ленин тем более ничего путного не оставил. Что в общем-то и неудивительно. Ибо он был «охваченным манией разрушения, долгими годами подгонявшим марксизм к своим сиюминутным целям, непредсказуемым и окончательно запутавшимся политическим иезуитом». Именно так еще до октябрьского переворота характеризовали Ленина большевики А.А. Богданов, Л.Б. Красин, В.Р. Менжинский и «первый русский марксист» Г.В.Плеханов. Кстати говоря, работавшие с Лениным немцы также отмечали, что он «политик ближайшей цели». А «политик ближайшей цели» не способен на стратегию.
И это тем более станет понятно, если учесть, что главным принципом Ленина в политике был знаменитый принцип Наполеона — «сначала ввязаться в бой, а там видно будет». Но будет ли видно такому политику? Ведь даже пресловутый нэп — своеобразный возврат к капитализму, — и тот был не его задумкой, а Моисея Лурье. Кстати, и Лурье предложил идею с подсказки… Запада.
Так что, если говорить откровенно, извращать Сталину было нечего. В то же время Сталин был единственным в нашей стране политическим деятелем, который прекрасно знал истинный смысл того, что написали оба «классика научно обоснованного бандитизма»— патологические русофобы К.Маркс и Ф.Энгельс. Дело в том, что под непосредственным руководством британской разведки и английского политического масонства оба бородача всю свою сознательную жизнь потратили на разработку, прежде всего, концептуальной методологии осознания капитализмом самое себя, своего места в мире, истории человечества и цивилизации, на разработку законов жизни и смерти капитала, посреднического в первую очередь. В сущности, они создали целостную теорию классического английского капитализма, как системы «либеральной экономики» с особым статусом постулатов о «свободной торговле» и прибыли (как конечной цели) во главе. Но одновременно они разработали (и это было одной из главнейших целей всей их псевдонаучной деятельности) «технологии»:
выявления наиболее опасных экономических конкурентов и того, чем конкретно они представляют опасность;
определения «момента истины», начиная с которого выявленные экономические конкуренты начинают представлять особую опасность для «национальной экономической безопасности» стран, базирующихся на англосаксонском типе капитализма;
ведения крайне подлой и исключительно коварной в своем вероломстве конкурентной борьбы за счет разжигания социальной вражды в глобальном масштабе ради уничтожения таких конкурентов.
А самая главная цель их многолетнего «научного труда» состояла в следующем. По заказу британского политического масонства, но прежде всего стоявших за его кулисами могущественных сил они разработали уникальную «технологию» псевдонаучного сбивания любых конкурентов с наиболее эффективных путей своего развития при полной «непричастности» Великобритании, ее разведки и масонства. Эта «технология» позволяла осуществлять глобальную мистифицированную дезориентацию всей системы экономического мышления во всем мире, провоцируя соответствующие политические силы других государств на ложный путь экономического развития, который приводил к деградации. Речь вот о чем.
До самой смерти К. Маркс особо гордился тем, что ему якобы удалось раскрыть величайшую тайну, над разгадкой которой бились все политэкономы, начиная с Адама Смита. То ли по незнанию, то ли, напротив, умышленно, однако Маркс в качестве «исходной печки» отсчет взял с трудов А. Смита, который в своих исследованиях также не был самостоятельным ученым, но действовавшим по приказу Секретного департамента (разведки) британской Ост-Индской компании исследователем, которому было приказано разработать методику уничтожения экономики конкурентов. То есть, образно говоря, подтвердил преемственность своих исследований от трудов А. Смита — преемственность в исполнении глобального заказа властей предержащих. В принципе, поскольку это уже другая тема, черт с этой преемственностью. Главное в том, чем он так гордился. То, что он якобы разгадал, сам Маркс назвал законом тенденции нормы прибыли к понижению!
