Политическая борьба в США была поставлена в рамки удобной для правящих классов двухпартийной системы. После гражданской войны в США эта двухпартийная система строилась на сочетании соперничества и сотрудничества между республиканской и демократической партиями. Правда, после победы первого республиканского правительства А. Линкольна в гражданской войне, а затем Реконструкции Юга, проведенной республиканскими президентами Джонсоном и Грантом, на пост президента в течение долгого времени почти постоянно избирали республиканцев: 19-й – Рутерфорд Хейс (1877 – 1881), 20-й – Джеймс Гарфильд (4 марта – 19 сентября 1881), 21-й – Честер Артур (19 сентября 1881 – 4 марта 1885), 23-й – Бенжамин Гаррисон (1889 – 1893), 25-й – Уильям Маккинли (4 марта 1897 – 14 сентября 1901) были республиканцами. Лишь 22-м и 24-м президентом был демократ Гровер Кливленд (1885 – 1889; 1893 – 1897). И республиканцы, и демократы последовательно проводили политику в интересах влиятельных деловых кругов США.
Обладание громадными богатствами кружило голову денежным людям и их представителям во властных структурах. Характеризуя настроения правящей элиты США в конце XIX века, Юрий Мельников справедливо писал: "Лозунг "Америка для американцев" сменяется требованиями "всего мира для американцев", выхода США на мировую арену, открытия всех других стран для свободной деятельности американского капитала, использования силы для поддержания претензий на те или иные владения, сферы влияния, "опорные пункты", рынки сбыта, источники сырья и т.д".
В конце 90-х годов один из стальных магнатов США Э. Карнеги опубликовал книгу "Торжествующая демократия", в которой говорилось: "65 миллионов американцев, существующих ныне могли бы скупить 140 миллионов русских, австрийцев и испанцев или, купив богатую Францию, сохранили бы еще карманные деньги для приобретения Дании, Норвегии, Швейцарии и Греции". Карнеги выражал уверенность в том, что настанет день, когда "500 миллионов, все как один американцы, имеющие одно гражданство, станут господствовать над всем миром ради его же собственного блага".
Сенатор Беверидж вторил ему: "Мы должны основать по всему миру торговые посты как пункты распространения американских товаров. Мы должны покрыть океаны нашими торговыми судами. Мы должны выстроить флот, соответствующий нашему величию. Большие самоуправляющиеся колонии, несущие наш флаг и торгующие с нами вырастут возле наших торговых постов… И американское право, американский порядок, американская цивилизация и американский флаг укрепятся на доселе мрачных, залитых кровью берегах".
Если верить Бевериджу, то к западу и востоку от американских владений, протяженностью в 10 тысяч миль, располагался "мрачный", "залитый кровью" мир, дикий и неупорядоченный по американским стандартам. С этой точки зрения народы неамериканского мира погрязли в невежестве и нищете, томясь под властью маниакальных тиранов, не признающих принципов американской демократии, свободного предпринимательства и основ протестантского вероучения. Такие представления покоились на основополагающих принципах официальной идеологии. Со времен появления первых колоний, а затем с первых лет независимости американцев убеждали в том, что их миссия состоит в том, чтобы нести Знамя Цивилизации и Факел Свободы впреди всех стран и народов земного шара и в случае необходимости направлять их на путь Истинной Веры, Свободы и Демократии. Об этом постоянно говорили в США с трибуны конгресса, на политических собраниях и даже с церковных кафедр во время воскресных служб в маленьких провинциальнах городках.
Американизация планеты начиналась с Латинской Америки, которую в США стали рассматривать как их собственный "задний двор". Как и всякий "задний двор", он, с американской точки зрения, не был так тщательно ухожен и не был построен по геометрическим и географическим правилам, как американские штаты. Хотя многие латиноамериканские страны, завоевавшие независимость после революций в начале XIX века, нередко разделялись на штаты, их границы не были проведены по параллелям и меридианам. Хотя здесь почти повсеместно существовали республики, конституции, президенты и конгрессы, но регулярность выборов нарушалась, а порой происходили восстания и государственные перевороты. Хотя здесь господствовала западноевропейская культура, жители предпочитали католическую веру, говорили на романских языках и среди них преобладали люди не чисто белой расы. Многие жители США были убеждены, что все эти отличия их соседей порождают лень, необузданность желаний, неспособность к упорядоченной жизни. Поэтому американцы были убеждены в необходимости приобщения своих южных соседей к Цивилизации и Демократии на североамериканский манер.
