— И шашлычки так кстати! Я эти запахи нутром чую, — приговаривал он. — Еще когда по трассе ехали, вижу ― дымок… Так как вас величать, голубушки?
— Меня зовут Маня, а ее Варя, — вызывающе заявила Соня и хитро посмотрела на Веру.
— Ну вот, так-то оно будет лучше, — подал голос Николай и любовно повернул шампуры.
— Чего ты их ворочаешь, — Соня отодвинула ручищи от лакомого блюда, — не изжарятся они, вон угли уже почти затухли. Это ты их затушил! ─ женщина игриво оттолкнула амбала от костра.
Вера ужаснулась, потрясенная смелостью подруги. Сама она не рискнула спорить и сидела как мраморное изваяние, боясь шевельнуться, каждой клеточкой ощущая, как все ближе подвигается к ней Михаил. И уже чувствовала неприятное тепло, исходящее от чужого тела и приторный запах туалетной воды.
— Ты меня, малышка, не бойся, — вдруг прогудел Михаил ей в ухо, — я не кусаюсь, ну, конечно, если не разозлить. — И уже без церемоний положил ей тяжелую руку на талию.
Вера оскорблено сбросила нахальную руку. Коротко остриженный бугай удивленно взглянул на недотрогу, но руку убрал.
— Мальчики, а не принести ли вам дров? — Соня совсем обнаглела и, поднявшись над остальными, уперла руки в бока, — вы что, хотите на халяву шашлычков покушать? А ведь угли потухли. По вине вашего друга, между прочим!
— Да нет, надо пониже шампуры опустить, — возразил Миша.
— Иван Парамоныч, — Соня осмелилась посмотреть прямо в рыжее свиное лицо главаря, — вы, конечно, не хотите кушать сырое мясо?
Громила так посмотрел на своих спутников, что те мгновенно исчезли в близлежащих зарослях.
— Ты не могла бы мне слить на руки? — теперь Соня обратилась уже к своей подруге, — неприятно, когда руки грязные.
Вере было совсем не до гигиены, но она взяла белую канистру и стала поливать на руки подруги. Зажурчала вода, и Иван, кряхтя, стал подниматься с травы.
— Пойду и я, отолью, — проговорил он и со страшным треском ушел в кусты
— Заодно проследите, чтоб ваши подчиненные притащили хорошие поленья, — крикнула ему вслед Соня и хитро улыбнулась.
— Как я его? А? — прошептала она, — не хотел ведь уходить, так я его струйкой раззадорила пописать.
— Ну, ты и хитрюга, Сонька!
— А теперь у нас есть всего несколько минут, чтобы удрать! ─ быстро прошептала Соня и, схватив за руку Веру, бросилась к машине.
Вера быстро сообразила и ловко запрыгнула на переднее сидение.
─ Они могут нас догнать! ─ воскликнула Вера. ─ тогда нам конец!
─ Точно, ты права. Мой пыжик против этого черного монстра ─ ничто! Вер, подай-ка мне раскладной нож. Он там, в боковом отделении, в дверце.
Вера только открыла рот, пытаясь высказать слова восхищения. Соня буквально вырвала из ее рук нож и уже через долю секунды была возле джипа. Она с размаху всадила короткое, но острое лезвие в боковину дунлоповской шины. Затем то же проделала и с другой шиной.
— Теперь не смогут гнаться за нами, — сказала Соня, поворачивая ключ в замке зажигания. Машина чуть не перевернулась в проклятой канаве, и пришлось притормозить.
— Суки драные! — послышались сзади разъяренные голоса, но верная француженка уже выползала на гладкий асфальт: Соня вдавила педаль газа в самый пол.
— Ну, вот и оттянулись, — произнесла Вера и весело рассмеялась. ─ Сомневаюсь, что у них найдется вторая запаска!
Соня глубоко и устало вздохнула:
─ Да, и не говори. Считай, нам крупно повезло, что ноги удалось унести. Жаль шашлыки. Я так тщательно выбирала мясо.
Дикий пляж
Начало темнеть. Дневной свет некоторое время еще спорил с сумерками, но уже было видно, что ночь скоро возьмет верх и завладеет сначала землей, а потом и небом. Знойный южный вечер вступал в свои права. Легкокрылые мотыльки пытались пересечь трассу, передвигаясь беспорядочными порханиями. Разогретый за день асфальт излучал волны тепла, а со стороны моря веяло желанной прохладой. Соня остановила машину, и подруги замерли: вечерняя степь пела на все голоса. Гомон цикад слился в сплошной многоголосый хор, но его пытались перебороть далекие соловьи и переговаривающиеся между собой неизвестные пичужки. Со степи ароматными волнами набегали дурманящие запахи цветущих трав. Вера вылезла из машины и сняла обувь. Ее босые ступни, наступив на иссушенные горячие комья, приятно заныли, впитывая мощную энергию, исходящую из земли. Молодая женщина осмотрелась. За пирамидальными тополями соблазнительно блестела голубая полоска моря.
