Вот и все. И все почти точно. Но зайдите в Тобольский архив, и там вам покажут телеграмму из города Туринска. Ее послал 12 июня 1906 года туринский исправник тобольскому губернатору: «Административно-ссыльные политические дворяне Георгий Карышев, Александр Гриневский, одесский мещанин Михаил Лихонин, Гавриил Лубенец вчера скрылись благодаря скоплению в Туринске семидесяти поднадзорных, незначительного количества городовых».
«Административно-ссыльный» Александр Гриневский… попал в ссылку? Это он этапом был доставлен в мае 1906 года в Тобольск, а оттуда в Туринск и тут же убежал. Убежал не по дороге в Тобольск, как написано в предисловии, а с места ссылки. На ноги поднята полиция. Она рыщет по городам России. Проходит год, другой, третий, но нигде нет Грина.
1910 год. В Тобольск к губернатору приходит новая телеграмма, на сей раз от петербургского градоначальника: «27-го минувшего июля в Петербурге на 6-й линии Васильевского острова, дом № 1, кв. 33, арестован неизвестный, проживавший по чужому паспорту, на имя почетного гражданина Алексея Алексеевича Мальгинова.
Задержанный при допросе в охранном отделении показал, что в действительности он есть Александр Степанович Гриневский, скрывшийся с места высылки из Тобольской губернии, где он состоял под гласным надзором полиции…»
Арестован случайно, а не за прежние дела, не за принадлежность к партии эсеров!
И третья телеграмма, в которой тобольские власти извещаются о том, что писателя выслали вместо Тобольска в Архангельскую губернию, а ведь собирались вернуть в Тобольск.
— Архивисты открыли новые странички жизни Грина. И, наверное, откроют, уточнят еще многое из того, что не рассказал писатель в своей автобиографии.
Архивы помнят все!
СТРАНИЧКА ВЕЛИКОЙ ЛЕТОПИСИ
«Седьмого ноября в 6 часов вечера царские разбойники, совершили нападение на нашу типографию и отняли у нас печатный станок. Жандармы торжествуют. Торжествуйте, гг. жандармы, торжествуйте, ведь разбойничать ваша святая обязанность».
7 ноября 1903 года в Баку провалилась подпольная типография. Именно об этом свидетельствует листовка.
Но какая же это типография? Где она была расположена, что печатала, кто в ней работал? И уже воображение рисовало картину. Темная южная ночь. Город спит под охраной пылающих нефтяных факелов. Темно в домах. Пронзительный свисток жандарма, топот, выстрелы, крики.
Сколько таких или похожих эпизодов мы видели на экранах кино, читали в романах!
Но листовка скупо говорит только о том, что существовала типография, существовала нелегально и, по всей вероятности, наделала полиции много хлопот. Вот и все. И никаких картин, никакой фантазии.
А много ли подпольных типографий было в Баку в начале XX столетия? И обо всех ли нам известно ныне, полвека спустя?
Конечно, они были. Но знаменитая «Нина» была так блестяще законспирирована, что невольно взоры историков тянулись к ней. Какие же еще?
Этот вопрос поставил перед собой в конце 40-х годов молодой исследователь А. Гулиев. И поставил только потому, что, работая в архиве, он наткнулся на эту листовку. Сразу подумал о «Нине», но она в то время преспокойно работала, и, значит, нужно искать другую.
Поиск начался. Поиск в архиве, поиск документов. Гулиеву для его диссертации об июльской бакинской стачке 1903 года сведения о неизвестной типографии были не столь уж и необходимы, но настоящий исследователь (ныне А. Гулиев — доктор исторических наук, профессор) не может пройти мимо документа, сулящего разрешение пусть небольшой, но все же исторической загадки.
Конечно, можно было сразу сказать, куда Гулиев «направит свои стопы». Конечно же, к материалам фонда охранного отделения. К всевозможным филерским донесениям, рапортам по начальству, полицейским обзорам, описям документов, изъятых при арестах. И вот, наконец, опись документов, изъятых при аресте подпольной типографии 7/XI 1903 года.
Опись ничего нового не рассказала, кроме того, что типография была расположена «в крепостной части города».
И все же это была ниточка. Она натолкнула Гулиева на просмотр мемуаров. В книге «Двадцать пять лет Бакинской организации большевиков» он нашел записки Аршака Хачиева. Хачиев в 1903 году работал в подпольной типографии. И нет сомнения, в той самой, искомой. Теперь Гулиев отправился в пеший поход по крепостному району Баку. Невелик этот район, но очень запутан. А потом многие старые дома уже заменены новыми. Где, в каком из оставшихся искать стариков, которые могли бы быть очевидцами событий почти полустолетней давности? Прогулки были поучительными, интересными, но Гулиева ждали дела.
