– Серебро не так уж и дорого, – возразил он, небрежно махнув рукой. – Не беспокойся, у меня его предостаточно, так что можешь портить сколько твоей душе угодно. Если в конечном счете Сглаз будет снят, мне все равно, сколько попыток на это уйдет.
Мне так и хотелось выплеснуть кофе на его дорогущий ковер.
– Да, сэр.
– Магнус. – Он замолчал, наклонился вбок и оперся локтем на подлокотник кресла. Затем, накрыв ладонью губы и подбородок, принялся меня изучать. – У меня складывается впечатление, что в детстве тебя не обнимали.
Я поперхнулась кофе. Не только потому, что говорить подобное было невероятно грубо, но и потому, что он был прав. Из-за повреждения нервных окончаний прикосновения к коже для Джембера были весьма болезненными, поэтому мы редко касались друг друга. Вдобавок ко всему он считал, что слишком сильная привязанность вредит принципам выживания. Так что в объятиях я была не искушена.
Я вытерла рот рукавом свободного свитера.
– Какое отношение это имеет к очищению вашего дома?
– Просто ты держишься чересчур формально. Напряженно.
– А разве на собеседовании не следует вести себя формально?
Он пожал плечами.
– Это место уже твое. Итак, скажи мне: почему ты решила стать дебтерой?
– Не думаю, что люди сами решают служить церкви. Бог наполняет тебя этим желанием.
– Какой крайне неинтересный ответ, Андромеда. – Магнус поднес чашку к губам. – Попробуй еще раз.
Мои мышцы слегка напряглись. Я устремила на него твердый взгляд:
– Я здесь не для того, чтобы вас развлекать. А чтобы избавить ваш дом от Сглаза. Вам нужна моя помощь или нет?
– Я не знаю. Чем ты лучше десяти предыдущих дебтер?
– Вы сами выбрали меня по резюме, иначе я бы здесь не сидела.
– Ты разве меня не слышала? Я не читал твое резюме. – Он быстро огляделся в его поисках, после чего пожал плечами. – По словам Эсджея, оно весьма впечатляет, несмотря на отсутствие разрешения. Но ты же не думаешь, что я позволю какой-то незнакомке оставаться в моем доме, не имея о ней ни малейшего представления? Как правило, обучающий тебя дебтера составляет рекомендательное письмо, но Джембер, я так понимаю, этого не сделал, после того как выгнал тебя.
Я оцепенела. Он не мог знать, что Джембер меня выгнал.
– О чем вы говорите?
– У тебя нет разрешения, а значит, либо он отказался обучать тебя, либо ты ушла сама. Почему?
– Это не относится к делу.
– Относится.
Я сделала глубокий вдох, в сотый раз пожалев, что не обладаю финансовой свободой, чтобы убраться отсюда.
– Скажем так, мы не сходились во взглядах.
– Проходи я обучение у лучшего из ныне живущих дебтер, меня бы не волновало несовпадение наших взглядов. Ну же, здесь явно что-то другое. Он тебя вконец извел? Слышал, он очень жесток – и не только со своими учениками.
– Смотря кого спрашивать.
– Я спрашивал каждого дебтеру до тебя. Хочешь сказать, ты выносливее всех этих взрослых мужчин?
– Женщины, как правило, действительно выносливее.
Магнус рассмеялся.
– Наконец-то в этом доме звучит честность. Это хорошо, потому что на мой следующий вопрос мне нужен от тебя искренний ответ.
– Да, сэр.
– Магнус.
Я вздохнула.
– Да, Магнус.
– Что бы ты сделала, если бы я попросил тебя убить меня?
Я застыла. Дыхание перехватило.
– Что?
Он подался ко мне.
– Ты бы сделала это?
В выражении его лица появилось нечто такое, что вызвало у меня тревогу. Нечто похожее на предвкушение, даже… надежду. Но не успела я ответить, как его светло-карие глаза вспыхнули.
– А вот и твоя одежда.
Он встал – боже мой, у него и к щиколоткам были привязаны колокольчики? – и, подойдя к двери, взял стопку сложенных вещей из рук той самой подавленной женщины.
– Спасибо, Саба. Держи, Андромеда, переоденься в теплую одежду, а после я покажу тебе дом.
