Вот что испытывал Закир, когда произносил эти несколько слов. После этой фразы на него обратили внимание, мальчики посмотрели на него так, будто впервые видят его здесь, рядом с собой.
— О, смотри ты, у тебя новые брюки, Закир, — сказал один, разглядывая его.
— Самые модные, — уточнил другой, — я такие у сестры во французском журнале мод видел.
— От Кардена, — горделиво сообщил Закир.
— Настоящий Карден? — не поверили ребята.
— Еще бы, — сказал Закир, — не стану же я носить фальшивку.
— Что ты там говорил о мотоцикле? — сказал мальчик, которого не очень-то, видимо, интересовало происхождение штанов Закира.
Воспоминание о словах Закира насчет мотоцикла вернуло ребят на землю, оторвав от далеких, неосуществимых "мерседесов" и "тоёт".
— Говорил, что папа обещал мне купить мотоцикл, — повторил Закир, видя, что цель его достигнута — жгучая зависть зажглась в глазах у ребят, усомниться же в этих словах было им трудно: они хорошо знали возможности отца Закира, для этого достаточно было недолго хотя бы пообщаться с Закиром — модные шмотки, дорогие зажигалки, жвачки, "паркеры" с золотым пером, самые невероятные игрушки для их возраста, которые Закир притаскивал в школу, красноречиво говорили о том, что Закир получает почти всё, что пожелает, без особой проволочки. Но мальчишеское самолюбие — вещь неистребимая, и потому нашелся все-таки один, который позволил себе слегка усомниться в словах Закира.
— Наверное, мопед, а не мотоцикл? — нерешительно предположил он.
— Нет, мотоцикл, — не в силах сдержать широкую улыбку, опроверг Закир пустое предположение, — только "малютку", его один умелец собрал своими руками…
— А-а… — вырвался разочарованно-радостный возглас.
— Ничего и не "а", — отрезал Закир. — Это самый настоящий мотоцикл, только размеры чуть поменьше, вот и все.
— А скорость? Сколько он выжимает? — дотошно стал расспрашивать мальчик, рекламировавший "мерседес". — Сколько предельная?
— Семьдесят, — не моргнув глазом, соврал Закир. Тут послышался звонок.
— Ладно, — сказал Закир, — мне пора. Увидимся на перемене. А вы что, не идете?
— Иди, иди, ты же у нас отличник…
Закир смерил говорившего презрительным взглядом.
— А что тут плохого? — спросил он с вызовом. — Мой папа говорит, чем лучше учишься в школе, тем больше шансов достичь в жизни высокого положения, поняли вы, шантрапа?..
— Давай, давай, топай, мотоциклист в кардене…
— Линяй отсюда, будущий министр…
Закир вошел в школу, и почти тут же на крохотный балкончик на втором этаже прямо над школьными дверями вышел директор школы. Он глянул вниз и издевательским тоном обратился к ученикам у дверей:
— Господа аристократы, персонально вас прошу разойтись по своим классам. Извините за беспокойство, но у нас звонок на урок один для всех.
Сказав это, директор ушел с балкона.
Мальчики, поднявшие головы, когда директор говорил, теперь как ни в чем не бывало продолжали стоять у дверей.
— Да, мотоцикл — это вещь, — вздохнул один из них.
— Может, трепется? — с надеждой спросил другой.
— Нет, — решительно возразил третий. — Что для его отца — купить мотоцикл? Он мог бы и машину подарить…
— Что, такой богатый?
— Ну еще бы, все они там, — мальчик неопределенно кивнул куда-то вбок, — деньги лопатой гребут.
— Кто это там?
— А те, кто умеют. Много будешь знать — плохо будешь спать.
— Много ты понимаешь… Лопатой… Потом и кровью деньги достаются, понял? И нечего наговаривать на честных людей.
— Ага. Честный человек. То-то, я смотрю, на тебе курточка за три косых. Папа, скажешь, в рассрочку взял? Он же у тебя всего лишь начальник… Бедный, так мало имеет… А эти три косых — наверно, это его дневной заработок, а?
— Ты заткнись, а то знаешь…
— Что — а то? Ну что? Сам заткнись вместе со своим папочкой-дармоедом.
— Ну, я тебе это попомню…
— Надорвешься!
— Хватит, ребята, чего базарите…
Их стали оттаскивать друг от друга, и, разделившись на две небольшие кучки, ворча и огрызаясь, мальчики вошли в школу.
— О! Здравствуй, Закир, — завуч школы, Константин Романович, первым подал руку Закиру и, пожимая, слащаво и несколько снисходительно улыбнулся: вот, мол, посмотрите — я таким образом поощряю способного ученика, отличника, и моя демократичность помогает мне быть справедливым.
