Среди гор - страница 14

Словно опытный охотник, выпустив ловчую птицу, мчится за ней по горам и лугам, тетушка дала свободу рыжему коню и, как ветер, понеслась за всадницей, ударив своего скакуна плеткой. Дружка тоже вручил поводья жениху. Кони мчались, вытянувшись в струнку, как бы припав к земле, гривы и хвосты развевались на ветру. Через минуту девушка была далеко, только спина ее мелькала впереди. Но жених дважды настигал ее. В первый раз он слегка прикоснулся плеткой к ее спине, а во второй раз — пригнулся и на всем скаку поцеловал девушку в лоб.

Подъехав шагом к собравшимся, жених ловко соскочил с коня и почтительно поклонился родителям невесты. На этом закончились игры и состязания. Старики начали расходиться. Молодые чего-то ждали. Наконец объявили:

— Вечером будет кыз оюн! Приезжайте все. Пусть приходят находчивые келин, стройные девушки и джигиты-весельчаки!

Было далеко за полдень. По узкой тропинке, которая вилась по затененному склону горы Орток, ехали четыре всадника. Они достигли горного хребта и остановились на его пологой стороне.

— Прохладно здесь, ни мух, ни оводов, и лошадям приволье, — проговорил Сапарбай, ехавший чуть позади Саадата.

Молодые люди спешились, трава была им по пояс.

— Пусть кони наедятся вдоволь, — сказал Осмон, любуясь высокой шелковистой травой.

Разнуздали коней и пустили их пастись.

Высокая трава тихо колыхалась при малейшем дуновении легкого ветерка, и тогда из нее, улыбаясь, выглядывали алые, белые, желтые, синие цветы. Они как бы дышали свежестью и прохладой. Невдалеке на кудрявый таволожник, что растет чуть пониже, села сорока, потом, словно почуяв опасность, вдруг застрекотала, сорвалась с места и, так же стрекоча и сверкая на солнце крылышками, скрылась за горой. Порхают от цветка к цветку, словно выбирая самый красивый, разноцветные мотыльки. Белые, желтые с черными крапинками стрекозы сверкают в вышине под лучами солнца радужными крылышками. Когда крупные красные бабочки пролетают низко над землей, кажется, что по верхушкам трав пробегают огоньки. Слышно тонкое жужжание — это трудятся пчелы, собирая мед. Лошади привольно пасутся на высокой, нетронутой траве, весело всхрапывая и позвякивая удилами. С седловины горы, где расположился Саадат и его товарищи, хорошо видны обе лощины. Келин в красном платье и белом платке неторопливо пронесла через луг ведро воды. Курман не сводил с нее глаз, пока она не скрылась в белой юрте.

Отсюда видны косари у подножья кюнгея. Пышными длинными валами ложится там скошенная трава. Если бы Саадат думал о благе людей, он сказал бы сейчас своим товарищам: «Нельзя упускать время, пусть дехкане все как один выйдут на сенокос! Наточите свои косы и вы!» Но мысли председателя аилсовета далеко. У него другие заботы.

— Народ любит и уважает свою молодежь, — говорит Саадат друзьям. — Мы должны лишить этого уважения комсомольцев из другого аила, осрамить их перед народом, втоптать в грязь, чтобы они не могли удержать поводья в своих руках и командовать в аилах.

— Может быть, сколотим группу верных людей, возьмем камчи и дубины, сядем на коней, взгреем этих ребят? — предложил Курман.

— Нет, — возразил Сапарбай. — И у них найдутся дубины.

Саадат сделал вид, что ничего не слышал, и продолжал:

— Вы замечаете, как последнее время подняли головы Джакып и ему подобные?

— Ну и что? Кого Джакып может напугать?

— Джакыпа, конечно, нечего бояться. Но лучше будет, если мы укрепим свои ряды и станем сильнее их. Всех ребят нашего аила, которые подходят по возрасту, надо принять в комсомол: «Куй железо, пока горячо». Осмон — секретарь ячейки, Сапарбай — секретарь аилсовета, ты, Курман, возглавляешь Красную юрту, я тоже у власти. Но бог знает, до каких пор мы будем «вечными ханами».

— Пока власть в руках, надо ее использовать.

— Правильно, Курман, — согласился Саадат, прищурив глаза и глядя вдаль. — Помните слова почтенного Шоке? «Если птица счастья села на ваше плечо, обгоните всех». Но нас мало. Надо принять в комсомол как можно больше ребят, нечего проверять их происхождение и знания.

Сапарбай, лежа в траве, тихо спросил: