Сражение за будущее - страница 16

Дубровин озадаченно пожал плечами:

- Честно говоря, не очень понятно.

- Вот. Но должен вас утешить - нам самим это долгие годы было непонятно. Но потом люди стали сопоставлять факты, кое-что проверять - вплоть до копания в исторических анналах.

- Да, вы рассказывали о Брежневе крайне интересные вещи.

- А сколько еще я мог бы вам рассказать. Например, вам известно, что Ротшильды женятся исключительно на членах своей семьи - таких же Ротшильдах.

- Да, я что-то читал об этом. Но были исключения.

- Правильно - несколько женщин было выдано замуж в другие семьи. Но подумайте: только мать более или менее уверенно может сказать кто настоящий отец её ребенка.

Дубровин удивленно посмотрел на собеседника - всё, что он только что сказал, было абсолютной правдой, но Дубровин, практически всю жизнь работавший с «софтом» и «железом» никогда не задумывался о столь человеческом аспекте поднятой проблемы.

- Однако, всё очень интересно, но мне кажется, что эти сведения вряд ли имеют отношения к предмету нашей встречи.

Дубровин, отпил после этих слов глоток уже остывшего кофе.

- Вот как раз имеют, - продолжил Шумалинский, - к Ротшильдам мы еще вернемся. Просто я вам для начала очерчиваю серьезность обсуждаемой проблемы, которая затрагивает очень и очень больших людей в мировом еврейском движении. Отсюда такая, я бы сказал, некая излишняя секретность нашего разговора - не все будут счастливы, узнав, что мы - то есть я и стоящие за мной люди - посвящаем в свои еврейские проблемы кого-то из русских.

- Зачем? Что вы от нас хотите? - Дубровин сурово посмотрел в глаза собеседнику - евреям он никогда не доверял.

Шумалинский сделал вид, что не заметил его взгляда, взяв со стола журнал. Сосредоточенно пролистав там несколько страниц, он положил его на стол, развернув его к Дубровину.

- Заберете это с собой. Там - ключ от камеры хранения на Балтийском вокзале. В ней - сумка с тряпьем. Его можете выбросить, хотя - Шумалинский улыбнулся - вещи все новые, по моей просьбе дочка специально покупала. У вас тоже, кажется, есть дочь и, кажется её возраста.

- Не юлите, вы наверняка всё прекрасно знаете.

- Да, знаю, потому мы и решили подстраховаться, чтобы не привлекать к содержимому внимания.

- А что там?

- Там - банка с чаем. В ней - то, что вы должны доставить связанным с вами людям. Это артефакт, точнее слепок с него. Если эта вещь вас, их, заинтересует и что-то подскажет - тогда наш дальнейший разговор будет иметь смысл. Также, станет понятным многое из того, что я сказал.

Дубровин прибыл в Сочи поздно вечером. В аэропорту он сразу заметил в руках среднего роста мужчины с волосами цвета спелой пшеницы, табличку с надписью «На озеро», это был условный текст, производное от фамилии Озеров. Он уже и сам смотрел в сторону Дубровина, а когда тот подошёл, спросил:

- Вы… ммм…

- Дубровин, Николай.

Ответил он

- Тогда здравствуйте, я Колояр. - представился он.

Посадив его в машину, он перебросился с гостем несколькими замечаниями о видневшихся вдали горах, в которые обещал обязательно сводить. Узнав, что Дубровин начинал службу в Афганистане и прошел довольно серьезную горную подготовку, Колояр не умолкал половину дороги, описывая сочинские горные достопримечательности. Заметив, что пассажир, занятый своими мыслями пару раз ответил невпопад, Колояр расстроено приумолк. Дубровину же, было над чем, подумать.

После беседы с Шумалинским он сразу встретился с Озеровым, находившимся в Питере, в одном из скверов, где пожилой, «прогуливающийся человек» присел на скамейку отдохнуть. Место было проверенным и позволяло говорить на любые темы, не привлекая к себе внимания.

Прослушав практически дословно пересказанный разговор, Озеров задумался. К Моссаду у него было внутренне предубеждение, и он более чем скептически относился к идее контактов с ним в той или иной форме. Однако с другой стороны, какой-то особой ценности для иностранных разведок Озеров не представлял. Хотя он выглядел более чем спортивно и молодо, но возраст и сложный, бескомпромиссный характер сделали его фамилию одной из первых в списке идущих под «сокращение» старших офицеров. Если это от старых товарищей в Москве знал сам Озеров, то наверняка первым делом узнали бы и любые вербовщики - пенсионер не представлял для них никакого интереса.