– Насколько мне известно, – начал он, сопровождая каждое слово постукиванием авторучки о стол, – у мистера Марша имеется невестка. Мисс Силия Деверо. – Пока служащий шевелил мозгами, пытаясь понять, что от него требуется, Уоррендер, не переставая стучать по столу, продолжил: – Имеются у вас какие-нибудь сведения о мисс Деверо?
– Сведения, сэр? – недоуменно переспросил собеседник.
– Да, да, сведения.
В наше время благоговейный трепет обычного гражданина перед органами правопорядка настолько велик, что бедняга секретарь, вероятно, перепутал военное министерство с департаментом внутренних дел или даже со Скотленд-Ярдом. Должно быть, он принялся гадать, кто из семейства мог влипнуть в неприятную историю.
– Во время войны, сэр, мисс Деверо работала секретаршей члена парламента мистера Дерека Херст-Гора, – неуверенно начал чиновник. – Чем она занимается сейчас, мне неизвестно. Если бы вы могли дать мне чуточку больше информации относительно того… э-э… какие именно сведения хотели бы получить…
– Я имею в виду, не замужем ли она, – пояснил Фрэнк уже менее официальным тоном.
Голос секретаря сорвался от удивления. Холден, склонившийся над аппаратом, чтобы слышать каждое слово, нервно вцепился в край стола.
– Не замужем ли?! Насколько мне известно, нет.
– Так-так, – рассудительно продолжал полковник. – Тогда, быть может, помолвлена?
Собеседник на другом конце провода заюлил:
– Насколько я помню, сэр, не так давно ходили какие-то разговоры о помолвке с мистером Херст-Гором, но вот было ли о ней официально объявлено…
– Благодарю вас, – сухо произнес полковник и повесил трубку. Официальность исчезла с его лица. – Вот и все, старина, – сказал он, – теперь тебе осталось послать длинную телеграмму этому Торли. Даже если она попадет в руки Силии, это все равно немного смягчит неожиданность твоего появления. Поболтаешься где-нибудь в окрестностях, пока не доставят депешу, а потом наконец увидишься со своей девушкой. А потом… Ладно, сам разберешься. Удачи, парень.
Поболтаться было где.
Теплая летняя мгла окутывала парк и дом номер 1 по Глочестер-Гейт. Где-то вдалеке прогудело такси, а в остальном тишина вокруг стояла такая, будто находишься где-то в деревне или, например, в «Касуолле». Холден слышал даже шум собственных шагов по асфальту. Он уже свернул на боковую дорожку, и лишь небольшое расстояние отделяло его от высокого каменного крыльца. Но тут Дон снова остановился.
Возможно, его смутили неосвещенные окна, из-за которых дом казался пустым. Но такого просто не могло быть. Дверь обязательно откроет старая нянька, толстуха Оби, а возможно, и сама Силия.
«Мистер Дерек Херст-Гор, член парламента», – крутилось в голове у Холдена.
Справа дом огибала узкая, выложенная плитами дорожка, заканчивающаяся у кирпичной стены внутреннего дворика. После недолгих колебаний Дональд выбрал этот путь, вдоль которого тянулись увитые розами шпалеры. Он решил, что время ужина уже прошло и обитатели дома собрались в гостиной на втором этаже, в задней части дома, где есть маленький, украшенный чугунными перилами балкон, на который снизу ведет отдельная лестница. Конечно, лучше всего отправиться прямо туда.
Пока Дон шел по дорожке, сладко-горькие воспоминания вновь нахлынули на него. Сколько раз в садике во внутреннем дворе он пил чай с Силией! Часто сиживала там и Марго – в шезлонге, с модным журналом в руках или с очередным детективом: она читала книги лишь о преступлениях или судебных расследованиях. И именно в этом садике, так изменившемся с довоенных времен, «вторая мамочка» в своей неизменной шали жадно следила за огненными полосами прожекторов, бороздивших ночное небо во время воздушных налетов.
Поскольку Уилтшир считался безопасной зоной, Торли благоразумно собирался вывезти Марго на время бомбежек в «Касуолл», но «вторая мамочка» категорически отказалась покидать дом. Холдену словно наяву слышался сейчас ее хриплый настойчивый голос, в котором звучали нотки удивления: «Мое дорогое дитя, как это глупо с их стороны думать, что нас можно запугать подобной ерундой!» При этих словах со всем рядом, в Риджент-парке, упала бомба, и от взрыва в доме зазвенели все люстры, а бабушка продолжала: «Нет, их наглость просто бесит меня. Поэтому я и не хочу уезжать отсюда сейчас, хотя не слишком люблю Лондон». И еще: «Умирать? Дитя мое, я подожду, пока на касуоллском церковном кладбище закончат сооружать новый склеп. А то старый набит уже просто неприлично». И тут взгляд ее выцветших глаз становился жестким. «Мне пока рано умирать. Я должна присматривать за делами. Какими делами? Видишь ли, дитя мое, есть в нашем роду одна странная особенность. У одной из моих внучек все в порядке, но за другую я беспокоилась еще во времена ее детства. Нет, рановато мне на тот свет».
