Глупая сучка Дебби даже предположила, что я испытываю чувство вины в плане секса. Будто бы можно стыдиться самой естественной вещи в мире! Мне пришлось обратить внимание Дебби на то, что и она несколько стушевалась, когда мы обсуждали мою гусиную кожу, мои прыщи, мои мышечные спазмы и проблему неприятия моим суперэго необходимости трахаться. Я использую это слово намеренно.
Надо полагать, в большинстве случаев человеческое суперэго держит своего обладателя в определенных рамках, заставляя игнорировать подсознательные низменные порывы. И не стройте из себя святую невинность — вы отлично знаете, о чем я говорю. Однако моя персональная полиция нравов, похоже, умчалась пулей, едва обнаружив, чем ей придется заниматься. Я не могу ее винить: с моей точки зрения, это напоминает работу сутенера. Впрочем, должен признать, что старое доброе подсознание временами ведет себя самым злодейским образом. Вы согласны? Низменные порывы, ишь ты!
В конечном итоге у Дебби возникла большая проблема из-за меня. Хотя слово «умопомешательство» не используется в психиатрии, оно имеет вес с точки зрения закона. По закону человек не может нести ответственность за преступление, если он не отдавал себе отчета в том, что делает. По этим правилам я не должен отвечать за ту ерунду, которую натворил. Так уж вышло, что Ментально Аномальные Криминалы, иначе — Маки (по-моему, это оскорбление всей шотландской нации), не передали по наследству младшим поколениям строгие формулировки обвинительных приговоров. Я нахожусь там, где нахожусь, подвергаясь так называемому «ограничению свободы», и это означает, что власти могут держать меня в Броти Ферри, пока Отчаянный Дэн[52] не умрет от коровьего бешенства.
Я думаю, в настоящее время ситуация такова: лишь министр по делам Шотландии (еврогерманский чиновник номер 7429 — если использовать полное название) может санкционировать мое освобождение. Ну, разумеется, после того, как это дозволит Германия. И прежде чем это произойдет, он должен увериться, что я оказался одним из немногих людей, переживших тотальное безумие и сумевших полностью восстановить рассудок. А на хрупкие плечики бедной юной Дебби ляжет неприятная обязанность: ей придется решать, могу ли я, пройдя соответствующий курс лечения, выйти на свободу, чтобы снова убивать. Предполагается, что я буду пригоден для возвращения в большой мир. Исцеленный. Пригодный для постели Джейн Остин. Привет, общество!
Теперь уже и я, и вы отличнейшим образом осведомлены, что, даже если меня подвергнут лоботомии, кастрации, языкотомии и изменению пола, а затем применят электрошок к тому, что от меня останется, — это ничего не изменит. Едва лишь выйдя на улицу, оно тотчас же отправится к ближайшему кварталу красных фонарей, вывалив наружу обрубок языка и держа наготове свой совочек для вычищения ушного воска. Однако возможно ли убедить в этом женщину? Конечно же нет, старина. Проще сварганить домашний суп, когда «Маркс энд Спаркс»[53] закрыт.
Женщины просто-напросто не слушают нас. Это генетический дефект, очевидно связанный с переизбытком ушной серы. Я пытался предостеречь Дебби, заставить ее понять, каков я на самом деле. Но тщетно. В то время она еще веровала в психиатрию. Бедняжка искренне полагала, что сумеет сделать из меня хорошего человека.
Не поймите меня превратно: я восхищался Дебби. Она была профессионалом до самого кончика своего карандаша и оставалась им, пока ее не постиг крах и последовавший за ним стресс. Большинство людей — особенно женщин — на ее месте были бы более скептичны. Моя репутация в отношении женщин бежала, так сказать, впереди меня — и дело здесь не только в толстом досье, которое Деб мусолила, словно скучный роман, и все не могла дочитать до конца. Я был ее «Уловкой-22»[54], а она — моим «Преступлением и наказанием». Надеюсь, это звучит не слишком претенциозно? Между нами возникло что-то вроде симбиоза. Вы ведь понимаете, что это значит? Этакая кооперация двух организмов, живущих по соседству; зачастую один организм является обитателем другого, и это положение вещей идет на благо обоим. Нечто подобное можно было сказать и о нас — Даниэле и Дебби. Я кое-что получил от нее — даже если это было совсем не то, что она пыталась мне дать. Бедняжка Дебби. (Ого, кажется, во мне заговорила совесть — одна из Смертных Добродетелей. Возможно, я делаю первые неуверенные шаги на пути к исцелению?)
