Он уставился в тарелку с таким выражением лица, будто внезапно почувствовал отвращение к рыбе и лишился аппетита.
— Примерно так.
Я допил вино.
— Давай вернемся к наследникам. Ближайший претендент — это Клара, да?
Он поднял на меня глаза:
— Да. Вполне возможно. Был еще брат, но он погиб молодым. Рыбак. Половил селедку всего год — и утонул. — Он криво усмехнулся. — Может, напомним об этом ленсману? Что ему бы надо и с Кларой поговорить?
— Если б все было так просто! Тогда дело стало бы далеко не первым, хотя и не последним, убийством из-за наследства.
— Но в этом случае убийство вряд ли было бы таким жестоким. Клара Альмелид с винтовкой, стоящая, как Каламити Джейн, над телами брата и его жены? Знаешь, мне это как-то трудно представить… К тому же, может, и у Кари есть какие-нибудь родственники.
— Да, разумеется. Ну что ж… Пойду-ка я в бар, возьму кофе и еще чего-нибудь. Может, там и увидимся?
— Посмотрим.
Я пошел в бар. Журналистов там было поменьше, чем накануне вечером: очевидно, почти все уже решили, что расследование закончилось и для сводки новостей интереса не представляет.
Я заказал то же самое, что и вчера вечером — кофе и рюмку водки, — и выискал себе свободный столик. Как только я устроился, тут же заметил вчерашнего незнакомца, только еще более пьяного. Его взгляд был намертво прикован ко мне, фокусируясь пониже шеи, как будто он разглядывал несуществующий галстук, за который готовился ухватиться. Он проплыл через зал, остановился, шатаясь, у моего стола и спросил:
— Можно, я тут присяду? У нас с вами, кажется, есть общие знакомые…
— Кто же? — Я скептически посмотрел на него.
Вместо ответа он плюхнулся на стул.
Официант пришел вслед за ним, неся на подносе бокал пива. Он поставил его на столик и озабоченно взглянул на меня:
— Надеюсь, этот господин вам не мешает?
— Не знаю еще, как обернется. Насколько я вижу, ему уже несколько дней как пора остановиться.
— Он не получит ничего крепче, — понизил голос официант, показав на пиво. И добавил с суровой миной, глядя на моего визави: — И это последняя порция.
— Да-да-да-да, — пробормотал тот и потянулся за бокалом.
У него были темные, зачесанные назад, непослушные волосы, которые стояли торчком на макушке, лицо, на котором отпечатались долгие годы злоупотребления алкоголем. Когда ему наконец удалось собрать глаза в кучку и поймать мой взгляд, он протянул руку и представился.
— Харальд Дале, — произнес он таким тоном, как будто это все объясняло.
Я пожал его руку и назвал свое имя.
— Я не мог не слышать, о чем вы тут вчера вечером говорили с теми двумя парнями.
— Да, я заметил. Но вот сейчас вы упомянули об общих знакомых?…
— Ну, может, и незнакомых, но… Я слышал, как они говорили о двойном убийстве, Клаусе Либакке, контрабанде и обо всем таком.
Я заинтересовался.
— А вы были знакомы с Либакком?
Он дурашливо улыбнулся:
— Знал ли я Либакка? Это вы меня спрашиваете, знал ли я Либакка? Да я был его главным контактом, черт возьми! Связующим звеном! Тем самым недостающим звеном…
— Недостающим звеном между кем и кем?
— Да между Либакком и Скарнесом же!
Я был потрясен.
— Что вы сказали?! Это не Свейн ли Скарнес имеется в виду?
— Ну да! — Он вновь протянул руку. — Харальд Дале. Бывший техник-установщик в компании «Скарнес Импорт». Часто бывал здесь по делам фирмы. И еще кое за чем.
Тут до меня дошло.
— Да, теперь я вспомнил… У вас еще был юбилейный праздничный ужин, — я оглянулся по сторонам, — здесь, в этом отеле, да?
— В яблочко! — он просиял. — Я тогда еще встретил Сольфрид. Она подцепила меня прямо тут, в баре. Ага, после ужина. Вот с ней-то у нас точно были общие знакомые…
— Сольфрид…
— Баба моя. Мы поженились через два года, ну я сюда и переехал. А фамилия у нее была — Твейтен.
— Твейтен!
— Ну. Сестрой приходилась тому Ансгару, которого пристрелили, когда вся система пошла прахом.
— Точно. Тетя малышки Силье из Аньедалена…
— Ну да. Но они не общались. Никогда. Столько всего произошло в их семейке… — И он ухмыльнулся так, что его непослушные губы чуть не съехали с лица. — Да. А теперь мы и с Сольфрид не общаемся.
— Вы расстались?
