— Простите, мэм! Доставили каталку.
Ленобия отошла, а Тревиса начали грузить на каталку, но они по-прежнему не отрывали друг от друга глаз. Ленобия шла рядом, пока его везли к машине скорой помощи.
Прежде чем его погрузили внутрь, Тревис сорвал маску и хрипло спросил:
— Бонни? Нормально?
— Все в порядке. Я ее слышу. Она с Муджажи. Я обеспечу ей безопасность. Всем им, — заверила его Ленобия.
Тревис потянулся к ней, и она бережно коснулась его обожженной окровавленной руки.
— И мне? — сумел прохрипеть он.
— Да, ковбой. Можешь поставить на это свою большую красивую лошадь. — И, не обращая внимание на окружающих, — людей, недолеток и вампиров, — Ленобия наклонилась и нежно поцеловала Тревиса в губы. — Ищи лошадей и счастье. Я буду там. И снова спасу тебя.
— Это хорошо. Мама всегда говорила, что мне нужен хранитель. Надеюсь, ей будет спокойнее отдыхать, зная, что он у меня есть. — Тревис говорил так, будто ему в горло запихали наждачной бумаги.
— Это так, но, думаю, сейчас отдыхать надо именно тебе, — улыбнулась Ленобия.
Тревис кончиками пальцев коснулся ее руки и сказал:
— Думаю, теперь я смогу. Я просто ждал, когда найду свой дом.
Ленобия посмотрела в его янтарно-оливковые глаза, такие знакомые, так сильно похожие на глаза Мартина, и представила, что видит его такую знакомую душу, ее доброту, силу, честность и любовь. Мартин каким-то образом выполнил свое обещание вернуться к ней.
Глубоко в душе Ленобия знала, что хотя внешне ничто в высоком мужественном ковбое не напоминало ее потерянного возлюбленного, она снова обрела свое сердце. В горле застрял ком, и она смогла лишь улыбнуться, кивнуть и повернуть руку так, чтобы кончики пальцев Тревиса легли на ее ладонь — теплые, сильные и такие живые.
— Нам нужно везти его в больницу, мэм! — напомнил врач.
Ленобия неохотно отняла руку, вытерла глаза и сказала:
— Можете ненадолго забрать его, но я хочу, чтобы вы его мне вернули. И поскорее. — Она перевела взгляд своих серых, как грозовая туча, глаз на человека в белом халате: — Обращайтесь с ним хорошо. Этот пожар в конюшне ничто по сравнению с пламенем моего гнева!
— Д-да, мэм, — пробормотал медик, быстро поднимая Тревиса в машину скорой помощи. Ленобия готова была поклясться, что перед тем как врачи закрыли двери и умчались, включив проблесковый маячок, она услышала смешок Тревиса, перешедший в громкий кашель.
Она стояла, глядя вслед удаляющейся скорой, когда кто-то рядом весьма красноречиво кашлянул, и Ленобия тут же переключилась на реальность.
Развернувшись, она, наконец, заметила то, на что прежде у нее не было времени. Лошади нервно толпились у восточной стены. Рядом с конюшней стояли пожарные машины, из мощных шлангов поливавшие все еще горящее здание. Перепуганные недолетки и вампиры растерянно сбились в стайки.
— Тихо, Муджажи, тихо… Уже все хорошо, малышка.
Ленобия закрыла глаза, сосредоточившись на даре, врученном ей Богиней больше двухсот лет назад. И тут же услышала отклик черной кобылы, выплеснувшей в ржании свое волнение, страх и возбуждение. Ленобия переключила контакт на огромного першерона. Бонни нервно перебирала ногами и пряла ушами, оглядываясь по сторонам в поисках Тревиса.
— Бонни, с ним все хорошо. Ничего не бойся! — ласково произнесла Ленобия, посылая взбудораженной кобыле волны покоя.
Бонни успокоилась так же быстро, как и Муджажи, что весьма порадовало Ленобию, позволив ей уделить внимание остальному табуну.
— Персефона, Анджо, Дива, Печенька, Окидоджер, — она перечисляла клички лошадей, посылая каждой тепло и ободрение, — идите за Муджажи. Будьте спокойны. Будьте сильны. Вы в безопасности.
Рядом кто-то снова кашлянул, выдергивая Ленобию из погруженности в себя. Она недовольно открыла глаза и увидела человека в форме пожарного. Он смотрел на нее с откровенным любопытством, приподняв бровь:
— Вы разговаривали с лошадьми?
— Не только. Взгляните! — И она указала на табун за спиной мужчины. Тот повернулся, и на его лице отразилось удивление:
— Они успокоились. Странно.
— У слова «странно» негативный подтекст, так что я предпочитаю «чудесно».
Небрежно кивнув пожарному, Ленобия направилась к недолеткам, сгрудившимся вокруг Эрика Найта и профессора Пи.
