— Не знаешь? Надеешься, что она не мертва? — возмученно вмешалась Стиви Рей. — Неужели ты опять что-то натворил?
— Нет! Я тут совсем не при чем!
— Тогда откуда тебе об этом известно? — умудрилась спросить я, хотя мой голос дрожал, а к горлу подступала тошнота.
— Я приехал к ней домой, а ее там не оказалось. На крыльце была кровь. Кровь Неферет. Я ее знаю, знаю ее запах.
— Бабушкина кровь там тоже была? — спросила я.
— Нет. — Он покачал головой. — Но в дыму и в земле сохранились отголоски ее силы, словно она готовилась к битве.
— Ты сказал, что приехал к Сильвии домой. Зачем? — спросила Танатос.
Аурокс дрожащей рукой смахнул со рта кровь. Было похоже, что он вот-вот разразится слезами.
— Она нашла меня вчера утром, после той ужасной ночи. Она простила меня. Сказала, что верит в меня и предложила убежище. Говорила со мной как с нормальным. Как будто я не монстр. Назвала меня тсу-ка-ни-с-ди-на.
Аурокс посмотрел мне в глаза.
— Бык, — кивнула я, вспоминая слова, выученные в детстве. — На языке чероки это слово означает «бык».
— Да, бабушка так и сказала. Она предложила мне убежище, если я не буду больше никому вредить, но я ушел. — Он покачал головой. — Не надо было уходить! Я должен был остаться и защитить ее, но не знал, что ей грозит опасность!
— Я не виню тебя. Не на этот раз, — сказала Танатос. — Говоришь, ты вчера ушел, а сегодня вернулся?
Аурокс кивнул.
— Я ушел, потому что хотел понять, кто я и что я такое. И явился сюда. Прятался под расколотым деревом. — Он умоляюще взглянул на Танатос. — Я слышал, что вы сказали обо мне у погребального костра Дракона и не смог этого вынести. Я решил добраться до бабушки Редберд, чтобы она помогла мне понять, как повернуть вспять то, что привело к моему сотворению.
— Тебя создали путем убийства ее дочери, Сосуд, — холодно сказал Калона. — И ты ожидаешь, что мы поверим, что тебе предоставила убежище женщина, чью дочь убили ради твоего сотворения?
— Это невероятно, знаю. — Аурокс снова поднял на меня свои странные глаза. — Я не понимаю, как бабушка могла быть так добра и великодушна ко мне, но так и было. Она даже накормила меня печеньем с шоколадной крошкой и лавандой и напоила молоком.
Он показал на свою обувь, и я сразу узнала сшитые вручную мокасины, вроде тех, что бабушка любила шить и дарить всем знакомым на Рождество.
— Никто может быть настолько великодушен. Даже Богине было бы сложно простить такого, как ты, — холодным безжизненным голосом заявил Калона.
— Богиня простила меня, — мягко возразил Рефаим. — А я делал вещи похуже, чем Аурокс!
— Бабушка назвала его быком. Она делает печенье с лавандой и шоколадной крошкой, — подтвердила я. — А на ногах у него сшитые ею вручную мокасины.
— Это значит, что ты был в ее доме, и она с тобой говорила, — пробурчал Старк. — Но не значит, что ты не совершил с ней ничего ужасного и не украл ее вещи!
— Если бы это было так, зачем ему приходить сюда? — невольно спросила я.
— Верное замечание, — кивнула Танатос и повернулась к Шайлин. — Прочти его цвета, дитя!
— Уже прочла. Именно поэтому Афродита остановила Старка и Дария, которые собирались его избить, — пояснила Шайлин.
— Его аура цвета лунного сияния, — подхватила Афродита. — Вот почему я вмешалась и нажала паузу на тестостероне.
— Объясни, Пророчица! — потребовала Танатос.
— Если он цвета лунного сияния, то стоит поверить, что он каким-то образом связан с Никс, ведь луна — ее главный символ, — сказала Афродита.
— Разумно, — кивнула Танатос и перевела взгляд на Аурокса. — До того, как Зои укрепила твой дух, ты контролировал превращение.
— У меня не очень получалось, — признал он.
— Но я видела, что ты пытался. — Она посмотрела на меня. — Могла ли твоя бабушка простить его даже после того, как своими глазами видела, во что он превращается?
Я не стала тянуть.
— Да. Бабушка — самый добрый человек в мире. Она наша знахарка, наша гигуя. — Я подошла к Ауроксу. — Где она? Куда Неферет ее утащила?
— Не знаю. Мне известно лишь, что Неферет пришлось с ней сразиться. Бабушка Редберд пустила ей кровь, и теперь они обе исчезли. Мне жаль, Зо!
