— Наша преподавательница верховой езды и одна недолетка немного отравились угарным газом, а человек, служащий у нас конюхом, получил ожоги, но в основном на руках. Он полностью выздоровеет. Должна сказать для записи, что наш Тревис Фостер в какой-то степени герой. Он обеспечил всем лошадям возможность выйти.
— Тревис Фостер — человек?
— Именно так, и очень ценный сотрудник и друг!
— Изумительно, — восхитился Адам и огляделся по сторонам. Я заметила, как он взглянул на костер в отдалении, уже превратившийся в оранжевые тлеющие угольки. — Прошу, поправьте, если я ошибаюсь, но мне не кажется, что вон тот костер — часть конюшни. Читая о вампирах, я узнал, что вампиры сжигают своих мертвецов на погребальных кострах. Я выбрал неудачное время для интервью? — Адам задал вопрос весьма деликатно, но я видела, что его глаза горят любопытством.
— Вы не ошибаетесь. Это догорающий погребальный костер. Наш Дом Ночи понес страшную утрату, которая никак не связана с пожаром в конюшне. Наш Мастер Меча, Дракон Ланкфорд, недавно погиб в результате трагического инцидента на лавандовой ферме рядом с национальным заповедником, известным как Прерия высокой травы.
Я сжала губы, гадая, как же Танатос сумеет замаскировать убийство Дракона под «несчастный случай», о котором можно поведать людям.
— Крупный бизон сбежал за территорию заповедника. Некоторые из нас проводили очищающий ритуал на лавандовой ферме, и зверь, должно быть, растерялся из-за дыма шалфея и при виде нашего круга. Он бросился на нас. А Мастер Меча защитил наших недолеток, пожертвовав собой.
— Какой ужас! Мне так жаль… — Адам выглядел расстроенным. Вообще-то мы все выглядели грустными, тем самым ловко скрывая изумление от колоссальной лжи Танатос.
— Спасибо, Адам! Хотя это происшествие стало трагедией и невосполнимой утратой для нашего Дома Ночи, наш Мастер Меча умер так же, как жил — благородным Воином, защищая недолеток. Благодаря ему никто не пострадал, и мы даже закончили ритуал. Мы будем помнить об отваге Дракона Ланкфорда долгие века.
Она промокнула глаза кружевным платочком, который достала из рукава. Момент был поистине трогательным.
Адам замер с сочувственным видом, а оператор перевел камеру с погребального костра Дракона на Танатос, чтобы поймать в кадр ее горе и очень человеческие старания взять себя в руки.
Она очень хорошо играла. Я задумалась, сколько же уроков актерского мастерства посетила Верховная жрица Смерти, будучи недолеткой?
Танатос закончила вытирать глаза и глубоко вдохнула.
— И как ответ на ваш второй вопрос: нет, время для интервью вовсе не неудачное. Мы сами вас пригласили, помните? Мы рады видеть вас в Доме Ночи, даже во время нашего траура. Так давайте же начнем. Устроит ли вас, если мы разместимся здесь, на скамье?
Танатос указала на одну из длинных каменных скамей, стоявших вдоль ведущей к главному входу дорожки. В обычные школьные дни здесь толпились недолетки, делали уроки, флиртовали и сплетничали. Но сегодня вокруг никого не было.
— Идеально, — кивнул Адам.
Пока он и оператор выбирали угол для съемки, Танатос села на середину скамьи и тихо распорядилась:
— Зои, Старк, встаньте сюда! — Она указала на место справа от себя. — Афродита, Стиви Рей и Дэмьен, а вы сюда!
Друзья замерли слева от Верховной жрицы.
Когда Адам вернулся, и съемка началась, я затрепетала. Меня увидят старые приятели из средней школы Талсы!
— Танатос, сможете ли вы поподробнее объяснить то, что сказала о вас вчера Неферет, бывшая Верховная жрица Дома Ночи Талсы? Она заявила, что новой Верховной жрицей стала сама Смерть. — Адам замолчал и улыбнулся. — Но мне кажется, вы совсем не похожи на Смерть!
— А вы часто ее видели, юный Адам? — шутливо поинтересовалась Танатос.
— На самом деле нет, я еще ни разу не умирал, — пошутил он.
— Ну, слова Неферет легко истолковать! Я не сама Смерть. Просто я наделена даром помогать мертвым переходить из этого мира в иной. Я не больше Смерть, чем вы — Человечность. Мы оба просто представители их обеих. Возможно, вам будет легче понять, о чем я говорю, если вы будете считать меня просто очень искусным медиумом.
