— Помню. — Шони действительно помнила, и мысль об этом согревала ей душу.
— Тогда иди к костру и помоги там, но загляни и в конюшню. Напомни всем, что огонь может не только разрушать. Главное, кто и как им пользуется.
— Наверное, ты имеешь в виду «Главное, в чьих он руках?»
— Вот видишь, я же говорил, что ты вполне способна стать отличной ученицей! — расплылся в улыбке Дэмьен.
— У меня от тебя голова болит, — пожаловалась Шони, но тоже усмехнулась.
— Значит, увидимся позже в конюшне?
— Да, давай!
Дэмьен шагнул в сторону, но на полпути развернулся и крепко обнял Шони.
— Я рад, что ты стала сама собой! А если тебе нужен друг, то я рядом, — сказал он и поспешил в сторону конюшен.
Шони сморгнула слезы и улыбнулась, глядя, как мягкие каштановые волосы Дэмьена развеваются на вызванном им же самим ветерке.
— Огонь, — прошептала она, — пошли Дэмьену маленькую искорку. Он заслуживает человека, который сделает его счастливым, ведь Дэмьен всегда старается сделать счастливыми других!
Впервые чувствуя себя лучше за долгие недели, Шони направилась в противоположную сторону. Она шла медленнее, чем Дэмьен, но больше не боялась конечной цели своей прогулки. Ее не угнетала мысль о костре и сожжении, но она не могла избавиться от боли и печали, просто заморозив свои чувства, как Эрин.
«Не хотелось бы превратиться в ледышку, даже если бы это облегчило мою боль», — про себя решила она.
Шони сосредоточилась и принялась черпать силу из тепла своей стихии.
«Спасибо, Никс. Я постараюсь справляться с Огнем как надо», — думала она, когда в ее медитацию вторгся голос Бессмертного.
— Я не сказал тебе спасибо!
Шони подняла глаза на Калону, стоящего рядом с большой статуей Никс перед школьным Храмом. Бессмертный был одет в джинсы и кожаный жилет, во многом похожий на тот, что носил Дракон. Только он был больше и с прорезями на спине для его крыльев. И на жилете не было эмблемы Богини, но об этом сложно было думать, когда Бессмертный вот так сверлит тебя своими потусторонними янтарными глазами.
«Он и вправду абсолютно нечеловечески прекрасен!»
Шони быстро выбросила эту мысль из головы и сосредоточилась на его словах.
— Спасибо? За что?
— За то, что дала мне телефон. Без него Стиви Рей не смогла бы призвать меня. Рефаим бы умер, если бы не ты.
Шони покраснела. Она пожала плечами, не понимая, почему вдруг так занервничала.
— Ты сам явился на ее зов. Мог бы не отвечать и продолжать быть плохим отцом.
Только выпалив это, Шони поняла, что сказала, и крепко сжала губы, приказывая себе остановиться.
Повисла долгая напряженная пауза, а затем Канона сказал:
— Ты права. Я не был хорошим отцом своим сыновьям. И по-прежнему остаюсь плохим отцом большинству своих детей.
Шони посмотрела на Бессмертного, гадая, что тот имеет ввиду. Он говорил как-то странно. Шони ожидала, что его голос прозвучит печально, серьезно или даже сердито. Но голос Калоны был слегка удивленным, даже смущенным, словно эта мысль пришла ему в голову только что. Шони хотела бы увидеть выражение его лица, но Калона стоял к ней спиной, глядя на статую Никс.
— Ну, — начала она, даже не зная, что сказать, — ты же налаживаешь отношения с Рефаимом. Возможно, еще не слишком поздно наладить их и с другими детьми. Если бы вдруг здесь появился мой отец и захотел со мной помириться, я бы ему позволила. По крайней мере, дала бы ему шанс.
Бессмертный повернул голову и посмотрел на Шони.
Она испугалась, что эти янтарные глаза видят ее насквозь.
— То есть, я не думаю, что бывает слишком поздно поступить правильно!
— Ты правда в это веришь?
— Да. В последнее время все больше и больше. — Ей хотелось, чтобы он отвел взгляд. — А сколько у тебя детей?
Он пожал плечами. Огромные крылья слегка приподнялись и снова опустились.
— Сбился со счета!
— Это могло бы стать точкой отсчета в попытке стать хорошим отцом.
— Информация о задаче и попытка ее решения — разные вещи, — заметил Калона.
— Не имею ничего против. Но я сказала, что это неплохая точка отсчета. — Шони кивнула на статую Никс. — Как и это место для начала.
— Статуя Богини?
Шони нахмурилась.
— Не вижу смысла стоять здесь просто так. Попробуй попросить у нее…
