Уже в амстердамском обществе коллегиантов, в доме Корнелиуса Мормана Спиноза подверг рационалистической критике отдельные поучения и догматы Библии. Мысль его часто возвращалась к так называемому священному писанию. Ведь именем Библии преследовали науку и философию, стремление человеческого духа к свободному, научному познанию законов объективного мира. Полемика с Блейенбергом лишний раз убедила философа, что свободный путь к истине будет открыт только после того, как история Библии, смысл проповедей и характер ее поучений получат научное освещение.
В конце 1664 или в начале 1665 года Спиноза уже собирает материал, необходимый для всестороннего исследования содержания библейских книг. Работа сложная. Надо будет окунуться в древнюю историю, рассмотреть народные мифы и легенды, сказания и притчи, религиозные поучения и благочестивые проповеди. Библия перед судом интеллекта! Теологи (одни ли теологи!) ополчатся, поднимут крик. Но Спинозе не уйти от ее разрешения.
Немедленно приступить к ней, однако, он не смог, не хотел. Ум был занят другим. Он шлифовал, как казалось тогда Спинозе, последние положения "Этики". Оторваться от этого было невозможно. Но политическая жизнь страны внесла свои коррективы в его планы.
ФИЛОСОФИЯ И ПОЛИТИКА
В том же письме (июнь 1665 года), в котором Спиноза обещал Боуместеру скоро прислать третью часть "Этики", он писал: "Об английских делах слышу много всяческих толков, но ничего достоверного. Народ продолжает подозревать все дурное. Никто не может понять, почему не распускает паруса наш флот. И действительно, положение дела все еще не представляется достаточно упрочившимся. Боюсь, что наши желают быть слишком мудрыми и осторожными".
Забота о жизни страны вытекала из учения о разумном познании природы и рациональной организации человеческого общества. Спиноза не был кабинетным, академичным ученым. Жизнь, общественная практика и политика занимали его в такой же степени, как теоремы и доказательства к ним в "Этике".
О какой "слишком мудрой и осторожной политике" говорит Спиноза? Обстановка в стране была сложная.
Покончив с испанским владычеством, Нидерланды опасались двух серьезных противников: конкурирующей морской державы Англии и стремящегося к экспансии королевства Франции. Голландская буржуазия систематически расширяла свой торговый флот. К середине XVII века он насчитывал 15 тысяч кораблей и стал играть первостепенную роль в развитии международной торговли. Как отмечают историки, "голландские купцы и судовладельцы морские извозчики Европы, как их тогда называли, - сочетали перевозку чужих товаров с посредническими операциями. К середине XVII столетия они сосредоточили в своих руках почти всю торговлю между северными и южными странами Европы". Ежегодные обороты торговых фирм превышали в конце XVII века 100- 120 миллионов гульденов.
Защищая интересы английских судовладельцев, Кромвель в 1651 году обнародовал знаменитый "Навигационный акт", согласно которому иностранным купцам запрещалось ввозить на Британские острова товары на судах той страны, где эти товары не были произведены.
Принятие "Навигационного акта" в Англии совпало с крупными политическими событиями в Голландии. Верховная власть в республике принадлежала генеральным штатам. Доступ в них имела крупная буржуазия. Она же ведала вопросами войны и мира, финансами и вооруженными силами. Но наряду с генеральными штатами сохранился "такой осколок феодальной монархии", как штатгальтеры, которым доверялось командование армией. Штатгальтеры в большинстве своем принадлежали к Оранскому дому, выражавшему классовые интересы землевладельцев. С первых же дней существования республики возникла борьба за власть между оранжистами и купеческой олигархией.
18 января 1651 года по инициативе генеральных штатов было созвано в Гааге "великое собрание" представителей всех провинций Нидерландов, которое открыто высказалось против должности штатгальтера. Решение собрания укрепило политическое господство буржуазии. Власть полностью была захвачена партией Яна де Витта, которого объявили "великим пенсионарием" Голландской республики, то есть президентом страны и руководителем ее внешней политики.
