– Меня просто угнетает, что я оказался в колонии, – говорит осужденный Ж. – Куда бы я ни шел – в столовую, в отряд, на промку – и я все время думаю, что я – зэк! Понимаете? Я ведь взрослый человек, моя голова на месте, мозги при мне, и вдруг – колония… Это какой-то абсурд.
Осужденный Ж.
– У меня большой срок. Вы хотите знать предысторию? Окончил Харьковский юрфак, работал в прокуратуре. Перешел в КГБ, был оперативником в Черновцах. Потом – следователем в следственном управлении, там же, в Черновцах. Вернулся в 1992 году в Харьков, стал членом коллегии адвокатов. Переехал в 1994 году в Москву, принял российское гражданство. Стал членом Санкт-Петербургской коллегии адвокатов. Моими клиентами, кстати, были банкиры.
– То есть вы не бедствовали?
– Нет, конечно. В 1995 году я стал соучредителем межрегиональной коллегии адвокатов, в 1996 году возглавил одну из московских юридических консультаций, а в 1997 году меня задержал РУОП.
– В чем вас обвинили?
– В незаконном приобретении и перевозке наркотиков. Я могу рассказать во всех подробностях. Остановили на дороге мою машину, открыли багажник, достали из него чемодан. Открыли при понятых – там кокаин на миллион долларов. Потом в газетах писали, что я – кокаиновый барон.
– Чемодан ваш был?
– Нет. Мне его подложили. Потом был суд, и первый приговор, который затем отменили. Потом был второй суд и второй приговор, его тоже отменили. И еще трижды меня судили. Думаете, для чего все это было затеяно? Мне предлагали: давай информацию на своих клиентов-банкиров – и мы тебя освободим.
– В каком году вас отправили в колонию?
– В 1998-м.
– Помните свой первый день в колонии?
– В первый день я не вышел на просчет.
– Почему?
– В знак протеста против решения суда по моему делу.
– Что было дальше?
– За нарушение режима содержания меня отправили в штрафной изолятор, где я сразу же объявил голодовку.
– Опять в знак протеста против судебного приговора?
– Да, из ШИЗО я отправил несколько жалоб на решение суда, но бесполезно… В колонии я написал книгу «Гарантия адвокатской деятельности», так ее Академия наук посчитала как диссертацию. Остается поехать на предзащиту…
– Вы это серьезно?
– Ну, хотелось бы… Хотя, конечно, смешно: кто же меня, зэка, выпустит из зоны на защиту диссертации…
– О чем еще, кроме защиты диссертации, вы мечтаете?
– Да ни о чем я теперь не мечтаю… Меня угнетает, что я здесь оказался. Куда бы я ни шел – в столовую, в отряд, на промку – и я все время думаю, что я – зэк! Понимаете? Я ведь взрослый человек, моя голова на месте, мозги при мне, и вдруг – колония… Это какой-то абсурд. А моей дочери исполнилось шестнадцать лет, и ей надо в жизни помогать вставать на ноги. Вот об этом я сейчас и думаю. И еще думаю о том, что мой отец – пенсионер, ему я тоже должен помогать. Но происходит наоборот: это он мне сейчас помогает, а не я – ему… И что еще… нет справедливости! Вот о чем постоянно думаю. Все перевернулось в этом мире. Ну как такое могло произойти? Судью настроили против меня, организовали статьи в газетах, сюжет на НТВ. Есть дела, за которыми стоят РУОП, ФСБ, и судья вынужден называть черное белым. Первый судья по моему делу уже на пенсии. Я на него не в обиде. Ведь судебный процесс – это машина, механизм, где судья лишь выполняет чью-то волю. Второй судья – ничего хорошего о нем не скажу, он вообще имел неформальные отношения с РУОПом, мой адвокат их застукала… Вы знаете, в суде я требовал, а не просил. Чтобы мне показали постановление, на основе которого меня задержали. Самое интересное – не было такого постановления! А судья сказал мне: «Я буду лично рассматривать твои жалобы». То есть дальше его кабинета они не уйдут. Как вам это нравится? В тридцать седьмом были «тройки» – втроем решали, а здесь уже единолично…
Меня держали два месяца в СИЗО, когда я знал, что Верховный суд не вписал мне никакой меры пресечения. В камере сидели двадцать четыре человека. Мы пообщались, познакомились, и вот представьте, что все они вдруг стали моими подзащитными, поскольку я сам – адвокат, и никто пока еще не лишал меня права на адвокатскую практику. Что тут началось… Из камеры собираются кого-нибудь выводить, а он говорит: «Без своего адвоката никуда не пойду!» Адвокат же вот он, я, сижу, жду, когда меня пригласят… Разумеется, зря жду – не приглашают. А это еще одно нарушение со стороны судебной системы: каждый подследственный в нашей стране имеет право на адвокатскую защиту. И его право, какого адвоката себе выбирать.
