Щелчок языком, на грани слышимости, и Пепел едва заметно вздрогнув, поднимает взгляд вверх. Но недоумённо хмурится, никого не увидев. Ах ты ж! Забыл снять отвод глаз. Ещё один щелчок. Вот, на этот раз заметил. И медленно прикрыв глаза, давая понять, что всё понял, произнёс:
— Подмени, мне надо отлучиться.
— Куда? — недовольный женский голос.
— Тебе подробно расписать процесс? — ехидничает Андрюха.
— Уволь, — рядом с ним появляется особь женского пола. Хм… А интересный ракурс открывается на вырез в кофточке. Очень интересный. Но, однако, пора. Тихонечко пячусь назад, не хватает ещё сорваться вниз.
Удобно устроившись возле широкой трубы — лёг на спину и упёрся в неё ногами, принялся ждать.
— Привет, — рядом со мной в ту же позу приземляется Пепел, и, ткнув кулаком в плечо, довольно добавляет. — Рад тебя видеть.
— Взаимно, — улыбаюсь. Маска поднята. Не перед кем тут лицо прятать.
— А у меня прям, как будто сердце защемило, — Андрюха касается своей груди. — Но чувство, приятное такое, что слов нет.
— У меня тоже, — киваю. — Кажется, мы теперь чувствуем друг друга.
— Или они, — Пепел касается места, где находится татуировка коршуна.
— Возможно, — киваю. Чуть помолчав, интересуюсь: — За кем следите?
— Да за генералом одним… — отмахивается. — Только без толку всё это, соскочит. Как пить дать соскочит.
— А чего так? — приподнимаю бровь.
— А ты что телик не смотришь? — ехидно так, смотрит на меня. — Слышал, небось, про скандал с Заволодским, так веришь, нет, генерала отстранили аж на целую неделю. И что? Думаю, через пару дней всё вернётся на круги своя. И нас отсюда пнут. Мы и так по личной инициативе шефа тут болтаемся.
— Без санкции? — интересуюсь.
— Ага.
— А прослушка в доме стоит? — задаю важный вопрос.
— Пока стоит, но скоро у генерала будет встреча. Насколько я знаю, в пятницу у него прямой эфир по телеку, потом приедут большие люди. Несколько депутатов и полкан ФСБшник — подельники его. Так что тут всё просканируют. Так что, скорее всего, прикажут всё снять, заранее. Чтоб не палиться лишний раз.
— А ты типа не можешь воткнуть после этого? — недоверчиво прищуриваюсь.
— Могу, — кивает, — но, во-первых, не хочу палиться перед сослуживцами, а подполковник Васильев советовал этого не делать. Ну и самое главное, зачем тебе такое палево?
— Мне? — наивно хлопаю глазами.
— Ну, а кому ещё? — разводит руками. — Я как узнал, что Хасана грохнули, да ещё по-доброму так, можно сказать, гуманно. Сразу задумался. А когда выяснилось, что нападавший неизвестно как пришёл и ушёл, сразу понял, что это кто-то вроде нас. Ну, а уж твоё появление здесь, всё расставило на свои места.
— Расскажешь Васильеву? — вздыхаю.
— Если надо скажу, но думаю, он и сам не дурак, — в кармане Андрея начинает вибрировать телефон. Берёт трубку: — Да… А ты что устала бинокль держать?.. Да иду, иду… — выключив мобилу, говорит: — Начальница. Сама пороху не нюхала, а всё туда же… Пойду я.
— Пока, брат, — протягиваю руку.
— Пока, — крепко жмёт в ответ. — Не забудь. Пятница. Когда снимем прослушку маякну. Запомни мой левый номер… — диктует. — И ещё… — отойдя на пару шагов, оборачивается: — Так что, Васильеву говорить о нашей встрече или нет?
— Не знаю, — развожу руками, — а ты что думаешь?
— Он не сдаст, — хмыкает. — Орать, вполне возможно, будет, но не сдаст.
— Тогда скажи, если спросит, — киваю.
— Договорились. И ещё… — на мгновение замолкает. — У меня только один командир. Навсегда. И бог тому свидетель, — на губах улыбка. — Помни об этом, и не сомневайся во мне никогда, брат.
— До свидания, братишка.
— Обязательно, — Андрюха улыбается и на душе становится тепло и радостно.
