— Толя, ты что несёшь? — забегал по кабинету дядя Петя. — Я же работать не смогу.
— А куда ты денешься? — усмехается батя. — Три месяца, Петя. Егор, прав. Задрал ты со своими бабами. Не первый раз уже спотыкаемся.
— Да где я за три месяца нормальную жену найду, — чуть не плачет дядь Петя. — За всю жизнь не нашёл, а тут раз и готово. Да?
— А вон у Вовки, сестра не замужняя и с дитём уже, — тычу пальцем в скромно примостившегося в уголке здоровяка.
— Э-э-э… Даже не думайте! — возмущается напарник.
— А чего это так? — дядя Петя перестаёт бегать и останавливается напротив Вована. — Ты что хочешь сказать, что я рылом не вышел?
— Рылом ты, Олегыч, вышел, — встав Вован нависает над дядь Петей, — но ты голову девчонке задуришь, а сам дальше побежишь. А она, между прочим, только, только после урода, который, её бросил отходить начала.
— Ну, если она такая же дылда как ты, то и даром не надо, — глядя снизу вверх огрызнулся дядь Петя.
— Метр восемьдесят пять, — усмехается здоровяк, падая назад в кресло.
— Сколько? — все разом переспрашиваем.
— Женись, дядя Петь, — смеюсь. — Каблуки оденет будет шикарно.
— Да пошёл ты, она же одного со мной роста, да и стар я для неё, — качает головой. — Всё, Володя, можешь спать спокойно. Меня к твоей сестре лебёдкой не приведут.
— Вот и замечательно, потираю руки, а Таню с Викой предлагаю просто уволить. Без выходного пособия. Ибо не предатели они, папа, совсем не предатели. Обиженные бабы, да. Но не предатели. Таня всего лишь дядю Петю вернуть хотела. При этом она знала, что жены Палыча нет. Так что пострадать должна была только конкурентка.
— Кхм… — батя трёт шею, — ну вроде и прав ты. Но ведь если не наказать, то люди расслабятся. Перестанут бояться наказания…
— Ошибаешься, — качаю головой. — Вот скажи, много ли им платят?
— Да как сказать, — чешет затылок, — по твоим или вот моим меркам, это не деньги. Но если взять, сколько люди на подобную работу зарабатывают в других местах… То много. Хм… Пожалуй, устами младенца глаголит истина, а, Петя?
— Я не младенец, — аж подскакиваю.
— Да-да, — отмахивается отец, — большой уже. Это просто пословица. Но смысл верный. Они ведь теперь не в одно серьёзное место не устроятся. Секретов никаких не знают, но это пусть твои ребята, Петя, ещё пообщаются с ними. Да и последят. Вдруг конкуренты подъедут, с предложениями. Хм… А чего ты, Егор, тогда убить их требовал?
— Я? — удивляюсь. — Когда?
— Да вот же, недавно! — батя удивлённо смотрит на меня. — Мол, раз предали, значит убить.
— Ах, ты об этом… — вздыхаю. — Вообще-то, я не соглашался с постановкой вопроса о предательстве, вот и всё. Не согласен был, что ты их предательницами назвал. Ну и дядюшке на будущее.
— А мне чего? — хмурится дядь Петя.
— А чтоб больше не пытался меня на кривой козе объехать. Вы же хотели меня лицом потыкать? Хотели. Теперь женись давай.
И тут батя заржал. За ним дядька. Ну и мы с Вованом за компанию.
— То есть ты и меня по поводу деда, гнобил из-за этого? — чуть успокоившись, переспросил батя.
— Нет, — качаю головой. — Просто хочу, чтоб ты понял. Я свой выбор сделал. Сам. И хочу, чтоб ты перестал надо мной трястись. Я люблю вас, — обвожу взглядом своих стариков, — но вы тоже сами сделали выбор, отправив меня служить. Не дед. Так что смиритесь. Нужна будет помощь, я сам попрошу и не постесняюсь. Но только если вы поймёте, что я не ребёнок. Ну, или я вам продолжу это доказывать, — усмехаюсь.
— Спасибо не надо, — выставляет перед собой руки дядь Петя. — Толя, раз всё выяснилось. Может ну его эту женитьбу?
— Не-а, — качает головой батя. — Взрослый дядя Егор считает, что пора тебе жениться.
В этот раз смеялись все, кроме, дядь Пети. Тот насупился и испепеляющим взглядом смотрел на веселье.
— Ладно, мы с Вованом к мужикам пойдём, — встаю. Но уже возле двери обернулся и сказал отцу: — И не стоит себя винить.
— За что? — отец, сжав губы, опустил плечи.
— За то самое, папа, — поджимаю губы, — ты всё сделал правильно. И оружие Игорёк хорошее привёз. Так что спасибо тебе.
— Я был против, чтоб вас посылали, — смотрит в стол. — Предлагал своих бойцов.
