На лице Михаила Владимировича отразилась глубокая задумчивость. Николай Павлович проработал с руководителем «Синей канарейки» более чем достаточно долго. Михаил Владимирович не имеет дурной привычки цепляться всеми конечностями за однажды принятое решение. Его вполне можно переубедить. Главное, действовать фактами, желательно проверенными и убойными, а не давить эмоциями.
— Признаться, мне и самому в пятьдесят лет удалили аппендицит. Я до сих пор помню то беспомощное состояние и эмалированную «утку» в руках молоденькой медсестры, — на щеках сурового начальника проступил лёгкий румянец.
Хорошо, — широкая ладонь Михаила Владимировича с треском опустилась на столешницу, — даю тебе моё благословение. Но сперва всю информацию по кандидату мне на стол. Точнее, — Михаил Владимирович недовольно поморщился, — в эту «модную электронику».
Глава 3. Пятьдесят на пятьдесят
Штатный физик Алексей Остовский и в самом деле уже на следующий день забыл о своей «гениальной идее». Однако сама идея запала в душу Николая Павловича. Ведь именно на нём лежит отбор, вербовка и сопровождение добровольцев. Список, что был предложен руководителю «Синей канарейки», оттого и получился куцым, что найти этих самых добровольцев ох как сложно. Ещё на стадии выборки отсеивается львиная доля потенциальных игроков. А тут такая удача! Такая конфетка! Слишком сладкая и желанная для того, кому опостылело жалкое существование на этом свете и кого уже давно манит другая сторона бытия.
Через неделю после памятного разговора с Михаилом Владимировичем Николай Павлович сошёл с пригородной электрички на станции Горино в дальнем Подмосковье.
На серый бетонный перрон выплеснулась большая толпа пассажиров с рюкзаками и сумками, хотя на календаре всего лишь четверг. А всё потому, что эта станция конечная, электричка дальше не идёт.
Обгонять общий поток ни к чему. По металлической лестнице Николай Павлович неторопливо спустился с перрона. Самое начало августа, погода — благодать! Чёрный деловой пиджак повис через левую руку. И без него жарко. Горино, в недалёком прошлом деревня, а теперь дачный посёлок, находится чуть в стороне. Вызывать такси бесполезно, если только поймать частника. Да и зачем? Николай Павлович вдохнул полной грудью свежий лесной воздух. В столь чудный день можно и нужно пройтись пешком. Тем более, цель далёкого путешествия совсем недалеко.
Добротная асфальтированная дорога привела к тихому интернату с милым названием «Липки». Только, вопреки милому названию, суть у этого заведения печальная. Интернат принадлежит Министерству обороны России. Здесь, на полном государственном пансионе, живут инвалиды, бывшие военные, которым не повезло получить серьёзные физические увечья, но при этом остаться в живых.
Трёхэтажное здание с широкими квадратными окнами утопает в зелени. Величественные липы с большими шаровидными кронами обступают его со всех сторон. Николай Павлович склонил голову набок. Весьма красиво и комфортно. Даже парк с асфальтированными дорожками и декоративными клумбами и тот засажен липами. Несведущий человек непременно подумал бы, что здесь находится санаторий, причём обязательно очень дорогой и только для очень крутых.
Широкое крыльцо с прямоугольным навесом обделано красными керамическими плитками. Николай Павлович толкнул большую стеклянную дверь. В вестибюле, за стойкой администратора, сидит молоденькая и весьма симпатичная медсестра. Кристально белая шапочка задорно сдвинута на затылок. На лоб спадают белокурые прядки. Однако, Николай Павлович повернул голову, напротив стойки администратора, возле деревянной тумбы, сидит охранник в серой форме. Немолодой, но весьма крепкий, дядька подозрительно сощурил глаза при виде незнакомого посетителя.
По долгу службы Николаю Павловичу так много и так часто приходится бывать незваным гостем в самых разных учреждениях и конторах, что он давно усвоил простую истину — лучше не пытаться самовольно проникнуть вовнутрь. Гораздо легче и быстрее сразу же обратиться к администратору, или кто там засел на входе.
— Добрый день, меня зовут Николай Павлович Деев, майор ВДВ. Вот мои документы, — правая рука протянула молоденькой медсестре паспорт и офицерское удостоверение личности. — Я приехал проведать моего давнего знакомого Геннадия Григорьевича Мастэна. Можно ли к нему пройти и в какой палате он находится?
