— А, разве, это справедливо? — Верблюд глянул на бригадира.
— Лет пятьдесят назад вышло постановление для всех домовладельцев проверить собственные полуподвалы на подобные схроны и засыпать их. Власти боятся не сколько противозаконной деятельности, а сколько вот таких же эксцессов, — кулак бригадира с новой силой ткнулся в край провала, отчего очередной кирпич рухнул в мутную воду. — Одно плохо: многие домовладельцы предпочли отделаться взятками. Так, типа, дешевле, нежели разоряться на бетон и строителей. Теперь придётся вызывать специалистов и проверять целостность фундамента здания. А это опять расходы, сам понимаешь.
— Давайте глянет, что там? — Верблюд вытянул шею.
— Эй! Эй! — рука бригадира на манер шлагбаума перегородила путь. — Не нужно этого делать.
— Почему? Здесь, скорей всего, гнали самогон, — Верблюд показал на странный аппарат недалеко от дверного косяка.
— Может быть и только самогон, но рисковать всё равно не стоит. Пусть полиция разбирается, им за это платят. Заодно найдут вход в этот схрон.
Спорить бесполезно. Лей Цлагич бывает весёлым, бывает серьёзным и даже грустным. Но вот что он очень не любит делать, так это нарушать правила техники безопасности. Они быстро огородили провал светоотражающими лентами с грозной надписью «Стой! Опасная зона». Примерно в сотне метрах от провала должен быть выход на поверхность, на одну из маленьких неприметных улочек, что полно в Зинганане.
— Кстати, Верблюд, — бригадир вновь остановился, — ты только что прошёл своеобразное посвящение в работники муниципальной службы. Канализация не убила тебя, а это значит, что она приняла тебя за своего. Ну а раз такое дело, то из начальства можно выбить маленькую поблажку.
Какую именно поблажку можно выбить из начальника Лей Цлагич так и не уточнил.
Дежурная машина подобрала их у выхода на поверхность. А то не стоит пугать жителей города ярко-красными комбинезонами и убойными запахами канализации. На базе Лею Цлагичу пришлось напечатать подробную объяснительную записку. На пару со вторым рабочим Гурьяном Лоочаном Верблюд заверил её своей подписью. Ну а так как ему удалось обойтись вообще без единой царапины, то расследования о нарушении правил ТБ можно не опасаться. Наоборот, как заявил Дрир Тошран, начальник, только благодаря тому, что они безукоризненно следовали правилам ТБ, бригаде удалось избежать травм и увечий.
Спорить с подобной логикой Верблюд не стал. Тем более Дрир Тошран и в самом деле подбросил маленькую поблажку и разрешил уйти домой сразу же после обеда. Единственное, велел заглянуть в медпункт.
Симпатичная Вуона Гимрад, пышнотелая тридцатилетняя медсестра, вколола Верблюду какое-то лекарство для профилактики как раз на случай купания в нечистотах. Напоследок Вуона Гимрад игриво улыбнулась и велела зайти ещё разок через неделю для повторного осмотра. Что ни говори, а купание в нечистотах является очень серьёзным испытанием для иммунной системы организма. А потом медсестра вновь улыбнулась и добавила, что зайти к ней можно и пораньше.
Яркий дневной свет, а также сухая пыль и шум Егерьевской улицы, где находится главное здание администрации Зинганана, словно долгожданная награда за тяжкий труд. Верблюд вдохнул полной грудью. Как легко и приятно дышать, когда рот и нос не заткнуты маской. Признаться, после далеко не самого свежего воздуха вонючего подземелья далеко не самый чистый воздух городских улиц кажется божественным напитком. Правда, и это тоже нужно признать, атмосфера Гаочана не отравлена выхлопами бесчисленных машин. В плане экологии Ксинэя продвинулась гораздо дальше Земли.
На что намекает пышнотелая медсестра в самом расцвете женских чар догадаться несложно. За четыре с лишним месяца Верблюд окончательно восстановился физическую форму. Чему в огромной степени способствовала работа в подземельях Зинганана. Боевой офицер, специалист по выживанию, это не обвешенный дутой мускулатурой качёк из фитнес-клуба, это покруче будет. В чём и проблема — «Другая реальность» слишком реальная.
За четыре с лишним месяца Верблюд почти забыл, что он, вообще-то, наполовину парализованный инвалид. Полноценная жизнь в теле здорового мужчины едва не вытолкнула из памяти сие досадное воспоминание. И у этого самого тела есть не просто потребности, а все без исключения потребности. В том числе и в другом теле, в женском. Каламбур получился, Верблюд неторопливо спустился по ступенькам здания районной администрации. В конце концов, сколько же можно существовать монахом? В той, прошлой жизни, когда ему приходились перемещаться по коридорам пансионата «Липки» лишь в инвалидном кресле, об интимной близости с женщиной он и не думал и не мечтал даже.
