- Никак пушку потерял? Бывает. Убирайся. Все уже давно ушли.
Я оглядываюсь. В салоне никого нет.
- Мы что, прилетели?
- Прилетели. Давай, двигай к выходу.
Я выхожу в проход и... вижу в десятом ряду на кресле труп мужчины. Его голова прострелена и, выкатив глаза, смотрит в потолок.
- Твой дружок, сразу успокоился, - говорит сзади меня мужчина.
Я его не знаю. Может это действительно тот, Ребровский, выделенный мне в помощь.
У выхода стоит Томка с глазами полными слез.
- Петя..., - только и смогла она жалобно протянуть.
- Что происходит?
- Иди, иди.
В спину уперся ствол пистолета.
Солнце ударило в глаза. Я перед трапом один. Вдали видны машины и люди. Только встаю на ступеньки, трап тут же начинает отъезжать. Сзади глухой стук. Оборачиваюсь и вижу, что дверца самолета закрыта.
Мы подъезжаем к стоянке машин. Ко мне на трап взбегает... полицейский. На ломанном русском он спрашивает.
- С вами, все в порядке..., мистер...
- В порядке.
- У вас рука... гипс...
- Все в порядке.
Он помогает мне спустится и тут мы слышим рев самолета. Я оборачиваюсь, самолет делает разбег и, задрав нос, уходит в небо.
Мы сидим на вокзале и толпа русских пассажиров рассказывает мне, что произошло.
- Они выскочили со всех сторон, человек пять и все с оружием. Где сидел охранник им было известно и его сразу убили. Нас взяли в заложники и самолет развернули на Пакистан. Здесь, в Карачи, самолет заправили, всех высадили и, взяв в заложники экипаж, террористы улетели на Восток.
- А куда, известно?
- Никто не знает.
- А вы видели только пять человек? Не было там шестого?
- Нет, они всех выгнали с самолета.
- Черт возьми, неужели все пять подонков одновременно встали и захватили самолет сразу. Летчики хоть сопротивлялись?
- Вам же говорят. Они сразу же убили охранника, они знали где он сидит. А летчики, что они против оружия могут сделать.
Прав Ребров, что-то затевалось с самолетом. Меня усыпили, моего приемника убили, а самолет угнали. Как там Томка, Машка? Вспоминаю заплаканное лицо Томки. Тяжело девчонкам.
За нами в Карачи прилетел самолет аэрофлота. Мы вернулись домой и я с аэропорта сразу отправился в управление.
- Проворонил самолет? - сразу встретил меня начальник.
- Стюардесса чем-то напоила, вот сразу и отключился.
- Хорош, агент. Руку сломал, все проспал, оружие потерял.
Я молчу, возразить нечем.
- Ладно, - вдруг смягчается начальник, - Ребров за тебя заступился. Хоть и потерял он хорошего парня, но тебя не винит.
- Что с самолетом? Где он теперь?
- Возвращается.
- От куда?
- Из Индонезии.
- А экипаж?
- Кроме одной стюардессы, возвращаются все.
Нехорошее предчувствие охватило меня.
- Мария...?
- Она. Тебе придется написать подробно все что знаешь о ней. Все разговоры, все, с чего начались твои неприятности в самолете и ее поведение при этом.
- Неужели вы думаете, что она...?
- Теперь кое-что знаю и догадываюсь о ходе событий. Ради твоей стюардессы велась эта неразбериха с жертвами и угоном самолета.
- Этого не может быть?
- Может. Мы, с помощью внешней разведки установили, что мамочка через международный картель преступников попросила вернуть ей дочь.
- Мамочка богата?
- Еще как. Владеет целым пиратским флотом у берегов Индонезии. По ее просьбе, за дело взялись наши мафиози и заграничные. А ты без конца им мешал. В гостинице ты помешал ее утащить, в самолете ты отбил нападение террористов, пытающихся ее перевезти за границу.
- А она то сама догадывалась об этом?
- Она знала обо всем и была готова к побегу. Последнюю операцию бандиты провели с ее помощью. Она пронесла оружие, тебя напоила снотворным, указала террористам агента и заодно прихватила полтора миллиона долларов, которые были все время при ней.
- Значит Маша убила того парня с деньгами?
- Нет. Там был свой специалист, по всей видимости, та женщина с искусственным ногтем, которая хотела тебя отправить тоже на тот свет. Но она наверняка знала Машу и это она после убийства парня, вытащила из его рук чемоданчик и выставила его в проход. Маша проезжала со столиком, развозила вам еду и сунула чемоданчик под салфетку на нижнюю полку столика. В буфете Маша распотрошила чемоданчик, деньги куда то перепрятала. Мы же подумать не могли, что это дело ее рук.
