И неожиданно я все ощутила сама. Как будто я подсмотрела лихорадочный сон тополога — вот на что это было похоже, только впечатления оказались еще интереснее. Взрыв речи королевы длился, наверное, чуть больше десятой доли секунды, но образы от него врезались в память, и, прежде чем он закончился, у меня началась мигрень. Вендиго уже намекнула, но теперь я сама почувствовала наличие схемы, словно каждая мысль была всего лишь шагом к какой-то отдаленной цели — так же, как любое утверждение в математической теореме подразумевает конечное «что и следовало доказать».
Машины замышляли нечто действительно масштабное.
— Ты свободно с ними общаешься?
— При прохождении через гибридные части мозга, скорее всего, много информации теряется.
— А они тебя понимают?
— Мы ладим.
— Хорошо. Тогда спроси их о Ярроу.
Вендиго кивнула и закрыла глаза, войдя в интенсивный контакт с королевой. Последствия не заставили себя долго ждать: шесть ос оторвались от расширенной формы и бросились в поезд, откуда мы только что вышли. Спустя секунду они появились, неся Ярроу, которая покоилась на ложе из дюжин манипуляторов.
— Что происходит?
— Они сейчас устанавливают физический контакт с нейронными демонами. Таким образом можно картировать повреждение.
Одна из шести ос отступила и аккуратно расположила тупоносую «голову» в форме наковальни прямо над головой Ярроу с пятнами обморожения. Потом машина восемь раз кивнула так быстро, что ее очертания смазались в моих глазах. Посмотрев вниз, я увидела ряд бескровных ранок на голове напарницы. Буровика заменила следующая оса и повторила процедуру, выполнив тот же ритуал. В этот раз от точек проникновения в машину протянулись мерцающие нити, та словно высасывала спагетти из черепа пациентки.
Последовали долгие минуты молчания, я нетерпеливо ждала хоть какого-то подобия отчета.
— Дело плохо, — наконец произнесла Вендиго.
— Покажи.
Тут же последовал новый всплеск речи королевы. Я почувствовала себя внутри герметично запаянной головы Ярроу и ощутила холод, пробравшийся в кору головного мозга, несмотря на имплантаты пилотов. Я почти увидела две пересекающиеся петли ее собственных и чужих демонов, воссоздающих заново разрушенную матрицу ее сознания.
Еще мне вроде бы почудилось сомнение.
— Она уже ушла довольно далеко, Спайри.
— Скажи королеве, пусть сделает все, что сможет.
— О, естественно. Она увидела разум Ярроу и теперь сделает все, чтобы не потерять его. Разум слишком много для нее значит — особенно принимая во внимание то, что машины для него готовят. Но чудес не жди.
— А почему нет? Мне кажется, мы и так стоим посреди чуда.
— Значит, ты готова поверить тому, что я тебе рассказала? Хотя бы отчасти?
— Значимым частям… — начала я, но тут вся комната содрогнулась, и мы чуть не упали.
— Что это было?
Глаза полковника на секунду потускнели:
— Твой корабль. Он только что самоуничтожился.
— Что?
Картина останков «Мышелова» возникла в моем мозгу: меркнущая туманность невдалеке от осколка.
— Приказ на самоуничтожение поступил с Тигрового Глаза, — прокомментировала Вендиго. — Сигнал поступил в подсистемы приводов, на таком уровне демоны не могли его ликвидировать. Думаю, на базе надеялись, что вы приземлитесь к моменту детонации. Взрыв уничтожил бы нас всех.
— Ты говоришь, база захотела убить нас?
— Можно и так сказать. Самое время определить, на чьей стороне ты находишься.
На сей раз Тигровый Глаз промахнулся, но он на этом не остановится. Через три часа там узнают об ошибке, а еще через три часа или чуть больше нам станет известно об их очередном шаге. Причем что они предпримут, нам все равно. Так и так не сумеем выбраться.
— Королева же должна что-то сделать? В смысле, осы не стали бы строить это все для того, чтобы позволить Тигровому Глазу его стереть?
— На самом деле королева мало что может, — ответила Вендиго, посовещавшись с ней. — Если база решит использовать кинетики — а только ими она сможет достать нас с такого расстояния, — защиты против них у нас нет. К тому же осколков вроде нашего сотни — здесь и за пределами Воронки, в ореоле. Потеря одного не сыграет никакой роли.
