– Как упустили, а?
Предыстория всей этой встречи была мрачной и мало известной даже профессиональным "кремленологам".
В конце семидесятых годов, когда стало понятно, что дни Брежнева сочтены – на высотах власти началась грызня нескольких сплоченных группировок за пост генсека. Группировки были самые разные, некоторые складывались по национальному признаку, некоторые – по личной лояльности лидеру. Но всех их объединяло одно – готовность на все ради своих целей.
Сам Брежнев, кстати, понимал, что чувствует он себя плохо, работать нормально не может – но те же самые группировки все как один уговаривали его не уходить – ибо борьба за власть не была закончена.
Изначально, Брежнев рассматривал два варианта с своим преемником – оба предусматривали, что для Брежнева создается какой-то церемониальный пост, а всю текущую работу должен будет выполнять другой человек. И первоначально – Брежнев рассматривал совсем необычную кандидатуру – Шарафа Рашидова, главу узбекских коммунистов. Рашидов кстати перерос свою должность, он был не только хозяйственником, но и дипломатом, на его счету – урегулирование третьей и последней по счету войны между Индией и Пакистаном, подписание мирного договора в Ташкенте, который больше не был нарушен. Брежнев надеялся, что Рашидов добьется урегулирования конфликта в Афганистане на приемлемых для СССР условиях и помирится с Ближним Востоком. Мусульманин во главе СССР, причем из уважаемого всеми мусульманами места, из Бухары и Хорезма – сильный ход.
Однако, цепочка подозрительных событий – обрушение трибуны на Ташкентском авиазаводе, когда Брежнев едва не погиб, убийство Ибрагимова, скандал с хлопком и взятками – закрыли Рашидову путь наверх.
Вторым претендентом был Щербицкий, глава компартии Украины. Назначение должно было произойти в ноябре 1982 года, но за несколько дней до этого Брежнев уснул и не проснулся. При том, врачи считали, что его здоровье улучшалось.
Русская партия проиграла изначально – ее единственный оставшийся наверху представитель, Андрей Кириленко был так плох, что не мог связать двух слов. Через несколько дней после смерти Брежнева его отправили на пенсию.
Выиграли КГБшники. Юрий Андропов – неожиданно для всех занял кресло Генерального секретаря. И так же неожиданно для всех умер спустя всего шестнадцать месяцев после того как занял этот пост. Хотя для осведомленных людей это неожиданностью не было – Андропов был болен настолько, что еще в семидесятые предпринимались попытки оформить ему инвалидность, что закрыло бы ему дорогу наверх. После андроповской встряски – консерваторы взяли свое и следующим генсеком стал Константин Устинович Черненко, ничем не примечательный украинец родом из Сибири, бывший "второй человек" при Брежневе.
Время Черненко отнюдь не было вторым изданием застоя. При нем продолжалась разработка планов экономической реформы, начатых еще в семьдесят девятом, была создана комиссия по совершенствованию управления, планировалось повышение роли профсоюзов, местного самоуправления (местных Советов) и разрешение кооперативов (Рыжков пользовался наработками, сделанными еще при Черненко). В основу экономической реформы был положен венгерский опыт, планировалось снизить долю госсектора в экономике до пятидесяти процентов, тридцать должны были составлять кооперативы и двадцать – мелкие предприниматели, кустари на патентах. Планировалось так же дать право некоторым предприятиям на самостоятельную внешнеэкономическую деятельность. Продолжалась борьба с коррупцией, просто не так громогласно, как при Андропове. При этом – во внутренней политике Черненко проводил курс на реабилитацию Сталина и сталинизма, был восстановлен в партии с вручением партбилета В.М. Молотов…
Однако, никто не ждал и не предполагал, что Черненко, этот еще крепкий, сибирского здоровья старик – вдруг сляжет. Говорили, что он слег от рыбы, которую ему преподнес министр внутренних дел Федорчук – но кроме него, эту рыбу ели еще несколько человек, а отравился почему-то один Черненко?
Таким образом, все противоборствующие кланы вновь оказались перед проблемой выбора. От Черненко – ждали хотя бы двух – трех лет спокойной жизни, такой как при Брежневе, на остатках былого величия и старого Политбюро. Но оказалось что год – и снова надо решать, снова подвергать опасности систему, потому что в ней – любая смена первого лица была стрессом и испытанием на устойчивость.
