Тут нужна была ослепительная идея. За пределами той пятерки физиков в машину времени поверить никто не мог. Это как с НЛО или привидениями – все говорят, но никто не верит. А у тех, кто верит, никогда нет денег. Тут я и призадумался. Ведь что такое машина времени? Это не транспортное средство для перемещения из двадцать первого века в какой-нибудь там одиннадцатый, к примеру. Это инструмент управления историей. Значит, и дорожка одна – к историкам.
Был у меня в Биармии полуприятель-полузнакомец, весь из себя при степенях и званиях. Некий Айн Калхайно. Пару раз выбивал ему денежки на какие-то археологические экспедиции. Дело сейчас было серьезное, тут не по Сети общаться надо, а встретиться, сесть да поговорить. И лучше всего за бутылкой, потому как без бутылки такое переварить трудно.
Договорились. И спустя несколько дней сидели мы с ним и толковали. Не дома у него, конечно. Там обильное потомство интеллектуальным беседам не способствует. Нашли кабачок поприличнее, где за крахмальные скатерти дерут, но зато уютно, и вид на озеро, ветерок легкий такой чуть в листве шуршит, а пепла в пепельнице не шевелит. Это, кстати, тоже серьезно. Биармия, слава богу, не Европа, и наш брат курильщик тут себя еще вполне человеком чувствует.
Особенно я откровенничать не хотел – рано. Но вопрос наготове был совершенно конкретный: кто и за какое изменение в истории больше всего отвалить готов? И притом, чтобы изменение это тонким уколом было – не войны там какие-нибудь переигрывать с танковыми армадами супротив Чингисхановых орд.
Айн взглянул на меня не без удивления:
– Неужто вы, Измаил (конечно, не Измаилом меня тогда звали, но давайте уж будем последовательны), переквалифицировались в литагенты? Альтернативная история все еще в спросе, знаю. Но своим фандрайзингом, или как там ваше занятие именуется, вы, по-моему, зарабатывали куда больше. Или хобби такое появилось?
– Да нет, не хобби. Дело серьезное, денежное, но в подробности вдаваться пока не стану, хотя бы даже затем, чтобы не сковывать вашего воображения. Понимаете, Айн, тут полет нужен. Не академизм. Потому к вам и обратился. Все-таки я вас немножко знаю.
– Ну, нравится вам играть в таинственность, так играйте. Мне, слава богу, давно известно: где деньги – там всегда таинственность, а где их нет – еще больше. Но раз уж вы меня тут поите-кормите, полет я вам гарантирую.
Про поите – это он не зря сказал. Двенадцатилетний «Инвер-хаус»… Интересное дело: про «пищу богов» все говорят, а про их же питье как-то помалкивают. Ну да, поминают нектар с амброзией, но куда им до хорошего ирландского виски! Про кормите, впрочем, тоже – нам как раз принесли седло косули с моченой брусникой. Так ведь не мной придумано: обжорство отупляет, а гурманство помогает воспарять… Косуля была юная и нежная, виски – тяжелый и бархатный, а разговор потихоньку сворачивал как раз туда, куда надо.
– Укол, говорите? Забавно. Если исходить из опыта литературы, а другого мы в альтернативной истории почти что и не имеем, уколы, как правило, почему-то смертоносны. Я читал сотню рассказов про то, как Гитлера прикончили до Пивного путча, а Ганнибала – до перехода через Альпы. Скучно как-то. И негуманно. Давайте-ка мы с вами подумаем наоборот. Сформулируем задачу примерно так: что могло бы случиться, если бы некто выжил? Так сказать, спасительная инъекция. Ну да, приятно было бы выволочь из пламени Джордано Бруно или Жанну д’Арк, если ее, конечно, и впрямь сожгли. Но поменяло бы это историю? Сильно сомневаюсь. Скорее даже уверен – ни в малой степени. Тут надо искать нечто помасштабнее. И, кажется, одну такую точку я знаю. Бред, конечно, полный. Но для романа, может, и сгодится. Был один человек, чья смерть поменяла всю историю. Ну, не всю, но такой солидный кусок… Бьюсь об заклад, вы уже догадались.
– Вы бейтесь, а я не стану. Во-первых, не историк, во-вторых, тут кого угодно можно подразумевать. Вот, например, Ленин…
– Ленин… Мелко мыслите, Измаил. Фигура, конечно. Но я имел в виду не его. – Айн воздел руку со стаканом, неопределенно указуя куда-то вверх. – Я имел в виду на две тысячи лет раньше и в две тысячи раз значительнее.
