– Эй! Я поняла, что это розыгрыш, выходите! – громко крикнула я, но никто так и не вышел.
Спокойно, Эля. Сейчас не время для паники.
Я начала обходить территорию, пытаясь найти камеры, но их не было. На мои крики никто не отзывался. Мне в голову пришла здравая мысль, что друзья, даже если захотели меня разыграть, точно не смогли бы перевезти меня в другой лес. Как и когда это можно было сделать? А это означало, что ничего непонятно…
«Уходи оттуда!» – вдруг услышала я в своей голове.
Куда уходить? Это еще что такое? Что происходит? Я с ума схожу?
Внезапно перед моими глазами пронеслись странные картины. Тот самый старик разговаривает с каким-то мужчиной… потом он касается моего плеча, и вспыхивает ослепительный свет.
Тишина длилась недолго. Внезапно она сменилась оглушительным ревом и криками. Судя по тому, как бесновались орки, потрясая всевозможным холодным оружием, я подумал, что мне наступил конец. Если они ворвутся на ристалище, никакой пистолет не поможет. Но вдруг из беснующейся толпы появился невысокий орк, одетый в балахон из грубо сшитых шкур. Он чем-то неуловимо отличался от остальных. Нет, не внешностью. Если не принимать в расчет рост, он был типичным орком. Приплюснутый нос, грубые черты лица, слегка выглядывающие из-под губ клыки. Черные глаза внимательно рассматривали меня. От него исходила властная аура. Аура того, кто привык повелевать. Голову украшала остроконечная шапка. В руках это чудо держало массивный посох.
Он остановился в метрах пяти от меня, и я невольно вздрогнул от взгляда, который просвечивал меня словно рентгеновский луч.
– Я шаман племени, мое имя Хумм, – проскрипел он. – По нашим законам тот, кто победил вождя, становится новым вождем. Но ты человек, а не орк… До сегодняшнего момента еще ни разу в подобном поединке не участвовал человек…
Он уставился на меня и замер. В его руке появился небольшой камень, который засветился багровым цветом. Таким же волшебным образом камень исчез, а шаман вновь уставился на меня с плохо скрываемой радостью.
Он развернулся к притихшим оркам и прокричал:
– Боги послали нам нового вождя! Восславим богов и нашего нового вождя Толяна!
Наступила мертвая тишина.
– Но он человек! – вдруг нарушил ее одинокий голос. – Разве человек может быть вождем орков?
– Он доказал, что он лучше орка! Победил вождя! – крикнул шаман. – Или кто-то решил оспорить закон? – Не дождавшись ответа на свой вопрос, он продолжил: – Если кто-то сомневается в этом, то я поддерживаю нового вождя. И это непростой вождь! Он маг!
Вновь поднялся рев, на этот раз торжествующий. А я… Честно говоря, я находился в полной прострации. Какой, к дьяволу, вождь? Какой еще маг? Что несет этот старикан? У меня путались мысли. Но надо отдать должное шаману, быстро оценившему мое состояние. Он схватил меня за руку и в буквальном смысле слова уволок с ристалища. Немного поплутав, мы очутились перед огромной юртой.
Вскоре я сидел перед очагом, представлявшим собой гору углей в центре юрты, выложенных по кругу серыми камнями, и потягивал терпкий, чем-то напоминавший крепкое темное пиво напиток, который налила невысокая женщина с некрасивым лицом и явно человеческого вида. Кем она приходилась шаману, я не понял, но вела она себя очень тихо. Рядом с очагом поставили столик, на котором появилось блюдо с вяленым мясом и несколько свежих лепешек, распространявших такой сногсшибательный аромат, что я внезапно понял, насколько проголодался. Там же стоял большой пузатый кувшин. Наполнив наши кружки, женщина молча растворилась в темноте.
Я посмотрел на расположившегося напротив меня шамана. Он махнул рукой в сторону еды и приложился к своей кружке. Меня не надо было приглашать дважды. Я накинулся на хлеб и мясо. Кстати, мясо напомнило мне баранину, щедро приправленную специями. Весьма недурно. Пока я насыщался, попытался осмотреться. Юрта впечатляла своими размерами. В ней было прохладно, лишь немного раздражал кисло-приторный запах, но к нему можно было привыкнуть. Со всех сторон меня обступала темнота, единственным источником света были раскаленные угли в очаге. Шамана, видимо, это устраивало. Черт его знает, может, не хотел показывать свое жилище.
