— А для меня — ты единственная, — продолжает он, глядя в темноту. — Мне никаких решений принимать не надо и думать ни о чем не надо. Мне нужна только ты, и никто другой. У меня все просто.
Кажется, в моем вдруг пересохшем горле застрял огромный кирпич.
— Ты меня совсем не знаешь, а с Клыком у вас все общее. Общие слова, общие воспоминания, общее прошлое. Общий взгляд на мир. А мы с тобой — взрывная смесь какая-то.
Мне глаз на него не поднять. Кажется, взгляни я на него — и все барьеры, которые я между нами понастроила, сразу рухнут. У меня никаких сомнений нет, я люблю Клыка. Но Дилан попал в самую точку: мы с ним — взрывная смесь. Я схожу с ума по Клыку из упрямства, назло всем, кто навязывает мне Дилана. По Дилану я тоже схожу с ума. Но здесь мной движет настоящая, добела раскаленная ярость.
Кто я? Девчонка, всю жизнь обуздывающая свои эмоции. У меня это до сих пор даже всегда получалось. Но это совершенно не значит, что у меня этих эмоций нет. И почему-то с Диланом обуздать их не получается. Он все время меня провоцирует. В его присутствии меня до костей пробирает. И теперь мне кажется, что моя защитная броня дала опасную трещину. Ему даже усилий никаких прикладывать больше не надо — она вот-вот вконец лопнет, и все мои чувства хлынут потоком.
Такие вот мне в голову лезут страшные мысли.
Я спрятала лицо в ладонях и закрыла глаза, не в силах произнести ни слова. День сегодня был длинный и трудный. Чувствую его прикосновение к своим волосам и замираю. Немного помедлив, его пальцы тихонько двинулись вниз, словно он хочет прочертить линию моего позвоночника. Я молчу, и он подвигается ко мне вплотную и тихо обнимает меня за плечи.
Он тоже молчит, и постепенно напряжение мое спадает, а тело расслабляется от его тепла. И тут я замечаю, как хорошо подходят друг к другу наши тела. Точно кусочки пазла.
Как будто нас создали друг для друга.
Я засыпаю в теплом и мягком коконе его объятий и сплю сладко, как не спала уже много-много лет.
Пока кто-то не пинает меня с криком: «Попалась!»
Стремительно вскакиваю на ноги. Колени пружинят, кулаки наготове.
Передо мной — руки в боки, рот до ушей — стоит Ангел.
— Ой страшно! Ой, спасите-помогите! Было бы еще страшней, если б не видела, как вы тут спите-сопите.
Она многозначительно поднимает одну бровь, а я старательно избегаю смотреть на уже стоящего рядом со мной Дилана. Уши у меня горят при одном воспоминании о том, как мы заснули в обнимку.
— Привет, — говорю я не к месту и откидываю упавшие на глаза волосы.
— Вот именно, привет, — сухо откликается Ангел. — Наши вернулись домой, их подлатали, вот я и решила вас проведать. Посмотреть, все ли с вами в порядке.
— Со мной всегда все в порядке.
— Вот и хорошо. А у твоей мамы рука в гипсе. А у Джеба — нога. Игги и Надж все в заплатах. Надж восемьдесят семь швов наложили, а Игги — сто три. У Газзи два ребра сломаны.
Глаза вылезают у меня из орбит. Как же это я их в таком виде оставила…
— Но это не страшно, — продолжает Ангел. — До свадьбы, как говорится, заживет. А здесь что?
Я вкратце рассказала ей про охраняющих Школу безглазых детей, и она по-взрослому вздыхает, качая головой:
— Когда только все эти эксперименты закончатся. Бедные дети!
— Да ты их особенно-то не жалей. Они и без глаз очень даже метко стреляют. Ты лучше послушай, может, оттуда мысли какие-нибудь перехватишь.
Ангел села и, закрыв глаза, замерла. Мы с Диланом тоже опустились на землю. Но смотреть на него мне как-то неохота. Через пару минут Ангел хмуро на нас глянула:
— Ничего. Никаких мыслей мне оттуда не идет. Вы уверены, что там не гуманоиды? Или, может, роботы? Дилан рассмеялся:
— Скажи еще, роботы, покрытые кожей. Фантастики, что ли, начиталась?
Я разозлилась.
— Жизни ты, кузнечик, не знаешь. Тебе еще учиться и учиться, — обрываю я его.
А что, если… У меня возникает план, и я поворачиваюсь к Ангелу:
— Что если мы снова туда полетим? Они выскочат, ты их увидишь и внушишь, чтобы они оружие бросили. Попробуем?
— Попробуем. — Ангел встает и отряхивает руки о джинсы.
Чтобы подобраться к Школе, нам снова приходится пробираться сквозь смертельную проволочную паутину. При мысли о том, как она искромсала Надж и Игги и что их по кусочкам сшивать пришлось, в глазах у меня темнеет. Но опыта нашей троице не занимать, и мы с легкостью проскакиваем сквозь сеть.
