– Может, и не знал, но свалить все свои проблемы на тебя явно планировал, – ответил Максимов. – Эх ты, простофиля!
– Ну все, хватит чморить Ашота! – прервал Максимова Величко. – Ему и без наших разъяснений хреново. Лучше бы придумали что-нибудь.
– Кстати, хочу вернуться все к тем же банкам, – напомнил старую тему Грачев. – Я тоже вспоминаю что-то о подобного рода счетах. Так что, Ашот, напряги-ка мозги и вспомни, где он у вас имелся и хватит ли там бабла, чтобы расплатиться хоть с кем-то из этой страшной братии.
Мачколян задумчиво подпер руками голову и принялся издавать какое-то протяжное «хм»: видимо, так ему было легче думать.
– Надя, зайди ко мне, – неожиданно громко выкрикнул Ашот, чем немного напугал остальных, заставив их вздрогнуть.
Секретарша мгновенно появилась в дверях и недоверчиво заозиралась по сторонам: очередная порция гостей ее уже не радовала.
– Где банковский договор? – спросил у нее Ашот.
– У меня в сейфе, – отчеканила она звонко.
– Принеси все, что имеет отношение к нашему счету, – потребовал он.
– Хорошо, будет сделано, – пообещала женщина, а затем сразу удалилась.
– На кого оформлен счет? – поинтересовался проницательный Валентин.
– На Пожарова, конечно, – не задумываясь ответил Ашот.
– Хм, – издал короткий звук Валентин, но сказать ничего не успел, так как в дверях вновь появилась секретарша, но на этот раз с папкой каких-то бумаг.
Она медленно подошла к столу Ашота и, положив ее перед ним, спросила:
– Что-нибудь еще?
– Только не беспокоить, – попросил он и сразу пододвинул к себе принесенные бумаги. Перелистнув страницу, облегченно вздохнул и добавил: – Верно, договор с банком «Империал», а я все не мог вспомнить его название. Разрешение на снятие денег было только у руководителя ресторана, то есть директора, ну и на крайний случай – у бухгалтера.
– А где сейчас сам бухгалтер? – поинтересовался Величко.
– В больнице. При взрыве его немного зацепило, ссадины, ушибы. Я дал ему недельный отпуск, – пояснил Ашот. – Ох, – вздохнул он после этого. – Хоть нашли, где деньги взять, а то я совсем зашивался.
– Еще надо посмотреть, есть ли они там, – совсем не оптимистично изрек Макс.
– Не каркай, – шикнул на него Грачев и приблизился к Ашоту, чтобы тоже посмотреть на документы.
Через несколько минут после того, как про счет стало все ясно, было решено отправиться в банк и для начала узнать, какая сумма там лежит и на что вообще стоит рассчитывать.
Эту информацию после того, как все полагающиеся документы на замещение освободившейся должности им были оформлены, Ашот запросто мог получить. Для того же, чтобы снять деньги, требовалось еще несколько бумажек, но их сбором они планировали заняться чуть позже.
Дружно загрузившись в машину Ашота, мужчины поместили на свои колени Графа и направились к банку. Добравшись до него, выгрузились, псу дали задание охранять машину, а сами направились в помещение «Империала». На проходной их пропустили без особых проблем, но все же Ашот почему-то начал немного волноваться. Макс несколько раз попытался поднять ему настроение, но поняв, что все бесполезно, оставил все как есть.
– Девушка, я бы хотел получить информацию о состоянии счета своего ресторана, – наклонившись к окошку, медленно проговорил Ашот.
Остальные в это время немного отошли в сторону, но все же не отвлеклись на изучение интерьера банка, а внимательно вслушались в то, что говорил их друг и что ему отвечали.
– Ваши документы, пожалуйста, – попросила девушка, не глядя на Ашота. Ей, похоже, все равно было, что за клиент решил воспользоваться услугами банка, так что она делала все скорее машинально, чем с интересом.
– Да, конечно, – откликнулся Ашот и стал вытряхивать из борсетки на узкий столик все прихваченные с собой документы.
Девушка притянула их к себе изящной рукой, на которой блестел тонкий золотой браслетик, и принялась изучать. Ашот исподлобья рассматривал ее. Впечатление она производила приятное, чему в большей степени способствовали ее ясные светло-голубые глаза, обрамленные длинными ресницами, и аккуратные, четко очерченные губы. Волосы работницы банка были подстрижены коротко и зачесаны за уши. Она была более чем миловидна, но отметил это только вечно озабоченный Максимов, остальным же было совсем не до разглядывания женских прелестей.
