Спасители Ураканда - страница 4

Настоящие индейцы умели быть великодушными…

До обеда ребятишки успели переделать массу дел. Подлатали выстроенную в зарослях березняка крепость, полакомились малиной и даже слетали к холмам, заглянув в пару наиболее глубоких пещер. Из черных ямин тянуло сыростью и жутью, а востроглазому Димке даже привиделась юркнувшая во тьму ящерка. Пещера пугала и завораживала. Чудилось, что там, в глубине, непременно хранятся какие-нибудь сокровища. Проникнувшись общим настроением, Артем тут же поведал приятелям про Тома Сойера и найденный им в пещере сундук с золотыми монетами. История ребятишек заинтересовала. Снова разгорелся спор о том — кто и что бы себе купил. Вовчик Толстый помянул про огромный торт, Димка пожелал настоящие кожаные кроссовки, Егор — пневматический пистолет. Сам Артем признался, что приобрел бы компьютер, чем вконец огорошил приятелей.

— Ты думаешь, хватит на компьютер?

— Почему нет? Если клад настоящий, должно хватить. Может, даже на несколько компьютеров!

— Да-а… Найти бы нам тот сундучок! — Митек оживленно потер ладони, с азартом огляделся. Однако лезть в ямину, из которой тянуло могильным холодом, никто не решился. Договорились сначала раздобыть свечей с веревками, а уж тогда организовать настоящую подземную экспедицию. Тут же возле пещер подобрали пару зеленых камней — показать Астроному. Считалось, что Астроном, чудаковатый подросток, живущий вблизи лагеря, отлично разбирается в камнях, и более удобного предлога поболтать с ним никто пока не придумал.

Смешно, но почти каждая ребячья вылазка завершалась именно здесь — перед уютной лесной опушкой, на которой располагался флигелек Астронома. То есть на самом деле флигель представлял собой обнесенный ветхой оградкой старый сарай, но называть постройку сараем было неинтересно. Иное дело — флигель. Да и сам Астроном, худющий, как годовалый тополек, никогда не расстававшийся со старомодными дымчатыми очками, вызывал любопытство всего лагеря. К сарайчику, в котором обитал странный паренек, ребятишек тянуло словно магнитом.

На что жил и чем занимался Астроном в своем логове, не знал никто. Слышали только, что к услугам его прибегают все кому не лень, — заезжие горожане, вожатые и даже директор лагеря. Забредали во флигель и люди из дачного поселка. Астроном редко кому отказывал — брал в починку электрические утюги, радиоприемники, телевизоры. Прозвали нескладного паренька Астрономом, вероятно, за огромные очки, вечную сутулость и нелепый портфельчик из потертой кожи. Уже не раз и не два ребятишки слышали доносящиеся из сарайчика непонятные звуки. Нередко сквозь щели в стенах флигеля пробивался яркий зеленый свет, многие всерьез верили в то, что Астроном работает над созданием искусственных изумрудов. Все тот же эрудированный Артем как-то объяснил, что настоящий полноцветный изумруд стоит дороже золота, и в это ребята тоже легко поверили.

Сегодня к флигелю подползали, словно к вражескому дзоту. Впереди всех мелькала Димкина перепачканная футболка, следом за ним с сопением поспевал Егор, дальше следовали все остальные. Вовчик Толстый — тот и вовсе полз на четвереньках.

— Он их в котле варит, точно вам говорю. — Обернувшись к ребятам, Пашка сделал страшное лицо. — Собирает в холмах обыкновенный гранит и варит часов шесть или семь с зеленкой.

— И что? Неужели получаются настоящие изумруды?

— Ты сам повари-ка семь часов! Наверное, что-нибудь да получится…

Осторожно поднявшись над землей, Димка вытянул шею.

— Не видно ничего… — шепнул он. — Вот если бы нам на рябину взобраться, тогда — да! И нас никто не заметит, и мимо никто не проскользнет.

Все одновременно посмотрели на притулившуюся возле флигеля рябину и как по команде вздохнули. На то имелась своя причина. По гладким стволам лазить умели немногие. Зато Егор оценил Димкину идею по достоинству. Живо пробравшись к дереву, он одним прыжком дотянулся до ветки, ловко подтянувшись, забрался наверх. Его трюк без особого труда повторил Димка. Этих коротких секунд Артему хватило, чтобы завистливо сморгнуть. Уж он-то отчетливо сознавал, что ему, не дружившему с турниками и канатами, никогда с такой ловкостью не залезть на дерево.