— День! Настал чудесный день! — громко пропел Поль у Луизы за спиной, и от неожиданности она чуть не выронила чашку с чаем.
— Что в нем такого чудесного? — спросила она.
— Как? Ты забыла? Я иду сегодня к Лазарю.
— Понятно, — равнодушно уронила Луиза. — Во что будете играть? У Лазаря есть игровая приставка?
— Лазарь сказал, что игры на компе не творческие.
— Повторяет слова отца, — пробурчала себе под нос Луиза. Ее раздражал этот образцовый сыночек.
А ведь в начале года, когда, встречая Поля, мадам Рошто поняла, что ее сын выбрал в лучшие друзья мальчика-метиса, она почувствовала гордость. Значит, она правильно его воспитывает. У Поля нет расистских предрассудков. Будь Луиза более внимательна к тому, что рассказывал ей сын о своем друге, она бы заметила, что он ни разу не упомянул о цвете кожи. Вопрос пигментации занимает взрослых гораздо больше, чем детей. Детей интересует другое: например, Лазарь в субботу после обеда пойдет покупать хомячка!
Перед дверью дома номер 12 на улице Мюрлен Поль попробовал попытать счастья.
— А можно мне тоже хомячка? — спросил он.
— И когда тебя нет, я целую неделю буду за ним ухаживать? Нет, спасибо!
«Я сказала ребенку страшную глупость!» — корила себя Луиза, стуча в дверь.
Гостей встретил Лазарь. Он повел их по коридору, объясняя по дороге:
— Тут пока папина работа, а там, за дверью, уже наш дом.
Луиза с некоторым удивлением оглядела большую кухню, за которой виднелась веранда. Лазарь чувствовал себя в доме хозяином.
— А что, папы нет? — осведомилась Луиза.
— Он наверху. Говорит по телефону с Габеном.
— Твоим старшим братом?
— Нет, — улыбнулся Лазарь. — Габен — это мальчик, который не спит. У него мама в больнице — кажется, проглотила что-то острое.
За завтраком Спаситель говорил по телефону с дежурной сестрой больницы Флёри, узнавал новости о мадам Пупар и упомянул об остром психозе. А Лазарь, вытаскивая косточки из рыбы, истолковал его слова по-своему.
Луизе сделалось не по себе. Что-то в этом доме не то раздражало, не то тревожило ее. В любом случае, она не могла оставить тут сына без надзора взрослых. Почему она должна ждать, когда этот месье Сент-Ив изволит показаться?
С тех пор как от Луизы ушел муж, она вспыхивала от гнева всякий раз, когда мужчина — будь то даже разносчик на улице — не оказывал ей должного уважения.
— Добрый день. Извините, пожалуйста, — послышался бархатный голос со стороны лестницы.
Спаситель спешил вниз. Он только что говорил с Габеном, объяснил, что мама в отделении ГПТ, госпитализации по просьбе третьих лиц, что ее осматривал лечащий врач и в ближайшее время она из больницы не выйдет.
Луиза и Спаситель возобновили балет любезностей: извините, простите, я пренебрег своими обязанностями, что вы, что вы, это мы вторглись в ваш дом, ну и так далее. Мальчуганы принялись щекотать друг друга, чтобы не заскучать.
— Покажи Полю свою комнату, — предложил Сент-Ив сыну.
А Луизе он предложил выпить с ним чашечку кофе.
— У вас наверняка есть дела поинтереснее, — для виду заскромничала Луиза.
Сент-Ив, в свою очередь, сделал вид, что размышляет, и ответил:
— Нет. Не нахожу.
Если и была насмешка в его тоне, то совсем незаметная. Усевшись напротив Луизы с чашкой кофе в руке, Спаситель заговорил с несколько наигранной веселостью:
— Я слышал, что Николь величает нас с сыном черномазыми?
— Кто это вам… Ну конечно, Поль! — воскликнула Луиза в смущении. — Нет, не то чтобы… Но у нее такие взгляды и такие выражения. Неужели вы не замечали?
— Что Николь — расистка?
— Она ведь так давно у вас работает…
Сент-Ив помолчал, вздернув бровь, — он понял упрек, но не сразу нашел что ответить.
— Знаете, когда срочно ищешь помощника, как-то не очень присматриваешься к людям. Но Лазарь никогда мне не жаловался.
— А он часто вам жалуется?
— Никогда. Лазарь — мой антидепрессант.
Спаситель не успел даже удивиться, что заговорил так откровенно. В ответ он услышал от Луизы, что Поль — ее главная радость в жизни, особенно сейчас. Будь Луиза пациенткой доктора Сент-Ива, он бы повторил: «Особенно сейчас», — подталкивая ее к дальнейшим признаниям. Но сегодня суббота, отдых, Спаситель устал спасать людей.
