— Нет!
Корделия больше не могла сопротивляться желаниям, протянула руку и погладила его, чувствуя, что у нее дрожат пальцы. Это было потрясающе, так же дерзко, как если бы она показала стриптиз. Ее соски превратились в тугие чувствительные бутоны, тепло разлилось между бедрами.
Жаркое солнце, шампанское, откровения…
Смесь была пьянящей и взрывной.
— Никаких парней?
Лука взял Корделию за руку, повернул кисть и, не отводя взгляда, поцеловал ее ладонь, затем проложил нежный след языком на коже предплечья.
Корделия вздохнула и задрожала, разрываясь между необходимостью отстраниться и желанием пойти дальше, потому что они ступили на опасную территорию. Ценою решения могла стать сама ее жизнь, но искушение было непреодолимым.
У нее было чувство, будто она так долго смотрела сквозь стекло на мир, наполненный захватывающими возможностями, что шанс зайти за это стекло и на самом деле вкусить вожделенные плоды невозможно было упустить.
Она пошевелилась, ее дыхание участилось, губы призывно приоткрылись.
— Я рассказала все о себе, — дрогнувшим голосом прошептала она. — Теперь твоя очередь.
А ведь ему придется скрыть истинное положение вещей. Именно эта мысль пронеслась в голове Луки, но он справился с мимолетным дискомфортом.
— Работа сезонная, поэтому можно позволить себе не торопиться. Немного задержаться здесь…
— Когда ты собираешься ехать?
Корделия обнаружила, что перспектива отъезда Луки заставляет ее чувствовать себя странно опустошенной.
— Есть более подходящие месяцы для сбора винограда… это правда…
— А что ты делаешь, когда не собираешь его? Путешествуешь? Навещаешь семью? С кем ты живешь в Италии?
— Слишком много вопросов, моя дорогая…
— Мне интересно побольше узнать о тебе. Не по своей воле я застряла здесь. Ты не можешь винить меня за то, что я задаю вопросы. — Она задумчиво посмотрела на него, представляя его мир, который так отличался от ее мира.
Может быть, Лука выполнял и другие, случайные работы, кроме сбора винограда, хотя она сомневалась в этом из-за его глубоких познаний в виноделии. Ему явно нравилось то, что он делал.
— Нет, винить не могу, — согласился Лука. — Но чувство вины — это не повод вести тебя за собой. Ты слишком молода, чтобы думать, будто застряла где-то и я единственная надежда на спасение. Просто выискивать разные места на карте и горевать, что никогда не посетишь ни одно из них.
— Ты знаком с моим отцом. И сам видел, что я не могу отправиться куда пожелаю…
Лука пожал плечами. Да, он встречался с Клайвом Рэмси, шестидесятилетним мужчиной с обветренным лицом, чья жизнь вращалась вокруг дочери и моря. Он рано потерял жену, они почти и не жили вместе. Просто еще один пример того, какое расточительство — любовь. Она вцепляется в тебя своими крючками, и с этого момента ты оказываешься на дороге в никуда. Лука изо всех сил пытался припомнить хоть один удачный пример всей этой сказочной дряни, которой посвящают сопливые фильмы.
По правде говоря, Клайв дома почти не появлялся. Рыболовецкий сезон был в самом разгаре, и он пропадал большую часть дней и ночей, траля крабов и омаров, поручив управление домом и своими делами дочери, и без Корделии ему явно не обойтись.
Лука был уверен, что все сложилось бы по-другому, будь ее брат жив, но теперь, как она сказала ему, у нее не было другого выбора.
У Луки вдруг возникло непреодолимое желание увести ее и показать все эти далекие страны и города, о которых она мечтала.
— Мы слишком много говорим, — пробормотал он. — Давай просто наслаждаться жизнью здесь и сейчас.
Корделия улыбнулась, чувствуя, как от волнения у нее сжимается сердце. Она жаждала большего, чем просто наслаждаться моментом. Ее влекло к нему. Она знала, что и Лука испытывает подобные чувства, сколь бы невероятным это ни казалось.
— Никто никогда не приходит в эту бухту, — с волнением призналась она. — По крайней мере днем…
— Это восхитительно.
— Дело в том, что нужна лодка, чтобы добраться сюда. Бухта недоступна с суши. А далеко не у многих людей есть возможность взять лодку просто ради удовольствия.
— Тебе повезло.
— Я это чувствую. Прямо сейчас. Везение, я имею в виду… — задыхаясь, произнесла Корделия, повернулась на бок и придвинулась к Луке чуть ближе, как надеялась, на расстояние, едва заметное невооруженным глазом.
