Боб подполз к нему, как будто он мог это остановить, запихнуть это обратно, а щенок поспешно удрал в кухню, оставляя капли на паркете.
«Нет, нет. Всё в порядке», – сказал Боб. Хотя всё не было в порядке. Почти всё в этом доме принадлежало его матери, ничем не изменившимся с тех пор как она купила его в 50-х. И вот оно, говно. Экскременты. В доме матери. На её ковре, её полу.
За те пару секунд, что щенок бежал до кухни, он успел оставить на линолеуме лужу мочи. Боб чуть не поскользнулся на ней. Щенок сидел возле холодильника и старался не дрожать, взирая на Боба и напрягшись – он ожидал удара.
И это остановило Боба. Это его остановило, даже не смотря на то, что он знал: чем дольше фекалии лежат на ковре, тем сложнее будет от них избавиться.
Боб опустился на четвереньки. Он почувствовал, как к нему внезапно вернулось то чувство, с которым он доставал щенка из мусора, чувство, которое, как он предполагал, ушло вместе с Надей. Связь. Он начал подозревать, что их свел вместе не просто случай.
«Эй, – чуть ли не шепотом сказал он. – Эй, всё в порядке». Он очень медленно протянул руку, но щенок прижался к холодильнику еще сильнее. Но Боб продолжал протягивать руку, нежно дотронувшись ладонью до мордочки животного. Он издавал успокаивающие звуки и улыбнулся на щенка.
«Всё хорошо», – повторял он снова и снова.
Кассий>11 – так он назвал щенка, из-за того что перепутал его с боксером, и ему нравилось как звучало это имя. Оно у него ассоциировалось с римскими легионами, гордыми челюстями и честью.
Надя звала его Кэш. Она иногда приходила к Бобу после работы, и они вместе выгуливали щенка. Он знал, что с Надей было что-то не так: то, что собака была найдена так близко к её дому, и отсутствие у нее удивления или интереса в этом факте – это не прошло мимо внимания Боба; но был ли на этой планете кто-то, с кем не было бы «что-то не так»? С большинством людей было более чем «что-то не так». Надя приходила, чтобы помочь с собакой, а Боб, у которого за всю жизнь было не так уж много друзей, и на этом был рад.
Они научили Кассия сидеть, лежать, подавать лапу и перекатываться. Боб прочитал всю книгу монахов и следовал её инструкциям. Щенку сделали прививку от бешенства и обследовали на повреждения хряща в ухе. «Просто синяк, – сказал ветеринар. – Просто глубокий синяк». Рос щенок быстро.
Кассий уже несколько недель не опорожнялся в доме, но Боб всё равно еще сомневался, было это просто везением или нет. Но потом, в день Супер Боула в воскресенье, Кассий попросился на задний двор. Боб выпустил его и ринулся к телефону, чтобы позвонить Наде. Он так гордился этим, что ему хотелось петь йодлем>12, он даже чуть не перепутал звонок в дверь с чем-то еще. «Чайник», – подумал он, доставая телефон.
На пороге стоял худой парень. Не слабый-худой. А крепкий-худой. Как будто внутри него что-то горело, не давая жиру существовать. У него были голубые глаза – настолько бледные, что почти выглядели серыми. Его серебристые волосы были коротко пострижены, как и его козлиная бородка, которая облегала его губы и подбородок. Боб узнал его за секунду – парень, который просунул голову в бар пять-шесть недель назад, спрашивая, не продают ли они «Зиму».
Парень улыбнулся и протянул руку:
– Мистер Сагиновски?
– Да? – Боб пожал ему руку.
– Боб Сагиновски? – парень жал большую руку Боба своей маленькой рукой, его хватка была сильной.
– Ага.
– Я Эрик Дидс, Боб, – парень отпустил его руку. – Полагаю, у Вас моя собака.
Зайдя в кухню, Эрик Дидс сказал:
– А вот и он! Вот мой мальчик. А он подрос. Ну и размерчик.
Кассий подошел к Эрику крадучись, и даже забрался к нему на колени, когда тот, без приглашения, сел за кухонный стол и дважды похлопал по внутренней части бедра. Боб даже и не помнил, как Эрик Дидс вперся к нему в дом; похоже, он был одним из тех, которые имеют подход к людям, как копы и Тимстеры>13: они хотят войти – они входят.
– Боб, – начал Эрик Дидс. – Мне нужно будет забрать его.
Кассий лежал у Эрика на коленях, а тот массировал ему живот. Боб почувствовал укол зависти, когда Кассий потянул заднюю левую лапу; хотя при этом по его шерсти постоянно пробегала дрожь, походившая на паралич. Эрик Дидс почесывал Кассию под подбородком. Уши и хвост щенка были прижаты к телу. Он выглядел пристыженным, то и дело опуская глаза.
