– Суди сам: имеется злобный миллиардер с дьявольским планом покорения мира… нет, всей Солнечной системы. Мне приказано с помощью всевозможных женских уловок миллиардера соблазнить и выкрасть планы из сейфа в его спальне.
Каллум по-вампирски ухмыльнулся.
– Должно сработать – с уловками у тебя все в порядке.
Она рассмеялась и снова поцеловала его.
– На самом деле последнее задание довольно скучное. Пробираюсь под видом студентки в университетские кампусы, хожу на антикорпоративные собрания и митинги, обращая особое внимание на противников корпорации «Связь» – учитываю посетителей, кто из них самый злобный, кто таит огонь под спудом, кто только болтает… Мы мониторим потенциальных баламутов.
– На слух это достаточно зловещее занятие: компания собирает компромат на двадцатилетних ребят. Такое законно?
– Они же дети, Калл. Девяносто девять процентов просто, вырвавшись наконец из дома, бунтуют против родителей. Они восприимчивы к радикальным идеям. И кто-то должен остановить ребят, пока их не завербовали настоящие фанатики: университетские деканы ни черта не делают.
– И то верно.
– Это важная работа. Работа, которой я горжусь. Насилие в городах идет на спад впервые за много десятилетий, Калл.
– Я и не спорил. Только чем это мешает рассказать обо мне Юрию?
– Работа в разгаре. Я чудом урвала четырехдневный отпуск. Если расскажу ему в четверг, как только вернусь, он снимет меня с задания, пока ты не пройдешь проверку. А если меня слишком долго не будет, группа, с которой я работаю, может что-то заподозрить. И все сорвется.
Каллум нахмурился.
– Но ведь на чтение моего досье уйдет не больше двух часов?
– Это не такая проверка, Калл. Внутренняя экспертиза приставит к наблюдению за тобой пару сотрудников, а теперь, когда мы поженились, тебе предстоит еще и собеседование. Если ты чист, процедура займет всего неделю, а если возникнут вопросы, на разъяснение могут уйти и месяцы.
– Черт побери! Если во мне сомневаются, как же они могли допустить меня к моей работе? Учитывая ее потенциальную опасность, я могу доставить «Связи» больше неприятностей, чем какая-нибудь толпа буянов. Нерасторопность или ошибка, и тонны токсичной дряни хлынут в воду, на город…
– Ты не понимаешь. Разведка – это сбор и анализ данных. Мы пытаемся установить людей, которые могли бы тебя перевербовать. Да, став предателем, ты бы мог устроить пару-тройку токсичных утечек, прежде чем безопасники спохватятся, что ты стал врагом. Наша работа – предотвращать такие предательства.
– Ты хочешь сказать, если одна из операций по очистке сорвется, Безопасность станет искать здесь связь с фанатиками?
– Зависит от величины ущерба, но, в общем, да. И если в твоем поведении или в досье окажутся подозрительные закономерности, Ген 5 Тьюринг нашего отдела их выловит.
– Дерьмо на палочке! Не знал. В нашем департаменте об этом даже слухов не ходит.
– А поскольку ты теперь связался с секретным агентом, солгавшим о своих отношениях с тобой, тебе плохо придется, вздумай они анализировать твое досье. Так что мы оба попались. Смотри, не запори очередной работы.
– Черт! Уж постараюсь.
Сави поцеловала его и прижалась щекой.
– Я люблю тебя, муж мой.
– Не так, как я тебя, жена. И когда же мы сможем ошеломить всех известием?
– Через пару недель. Не больше, даю слово.
– Тебя что, так долго не будет? – ужаснулся он.
– Постараюсь закончить как можно быстрее. Но будь готов к тому, что, пока я в деле, со связью будет плохо.
– Да брось, хоть минутку-то можно улучить для звонка. Или хоть е-мейла? Просто дай знать, что все в порядке.
– Если смогу, дам, но мне нельзя раскрываться, Калл.
Его это разобидело, словно Сави нарочно отказывалась приложить старание. Но он чувствовал, что несправедлив. Сави сказала правду: пробиться на ее пост к двадцати шести наверняка было не просто. Такая ее решимость, настойчивость в достижении цели привлекали его и пьянили.
– Я понимаю, – сказал ей Каллум.
– Спасибо. – Сави перевернулась на спину, соблазнительно потянулась. – Сегодня ведь первый день медового месяца, так?
– Так.
– А это значит, что я должна весь день напролет заниматься сексом с мужем.
