бусины.
В дверях приемного покоя, как волки в овчарне, крутили
головами трое кавказцев. Коренастые, широкоплечие. Мощное
туловище на коротких ногах с длинными руками. Небритые, в
черной одежде – все как положено. Двое молодых с шапкой
черной волос одеты в дорогую, но мешковатую одежду. Постарше
выглядел цивилизованнее, молча оценивал обстановку.
- Сюда иди, я сказал! – Молодой чечен шагнул вперед. Его
придержал цивилизованный спутник, подошел к доктору. Больные
спешно подбирали ноги, опускали глаза.
Полянский с удивлением отметил охватившее его спокойствие.
Дрожь в коленях исчезла, эмоции притупились, даже злость
сменилась досадой.
- Дорогой, к вам вчера Смирнова привезли. Проводи нас к нему.
– Оскалил зубы в улыбке старший чечен.
Как отказать улыбающемуся кавказцу? Незаслуженно обидеть
замечательного человека. За обиду нужно резать, рвать зубами.
Правил игры доктор принимать не пожелал.
- Вы его родственники?
Чечен обратился к своим, в гортанных звуках скользило
веселье. Кавказцы рассмеялись. Самый молодой ответил за всех:
- Да, слюшай, кровный! Проведать надо.
Уставший мозг соображал вполсилы. Виталий брякнул, что
пришло в голову:
- Он умер, примите мои соболезнования.
Кавказцы заклекотали. Старший схватил Полянского за руку, сильные пальцы сжали плечо, брови сошлись к переносице.
- Где тело? Давай показывай! Быстро!
Полянский вырвал руку, на рукаве остались темные пятна.
- Пойдемте со мной! – Виталий прекрасно понимал, что нужно
мстителям.
Он
принимал
оглушенного
студента,
знал
обстоятельства подрыва самодельной бомбы.
Чечены колонной шли за доктором, спустились в тусклый
подвальный коридор. Низкие потолки, ядовитый глянец зеленых
стен, лампы в проволочных абажурах угнетают кавказцев.
Полянский остановился перед железной дверью в конце
коридора. Запах формалина усилился.
- Все пойдете? – Полянский рассчитывал на брезгливость
непрошенных гостей.
- Все пойдем! – Старший не хотел оставаться один и показал, кто принимает решения.
Виталий пожал плечами, тяжелая дверь распахнулась под его
рукой.
В огромной холодной комнате справа до потолка возвышаются
два холодильника. Железные шкафы хранили в себе закоченевшие
тела мужчин и женщин, детей и стариков. Трупов скапливалось
все больше, родственников приходило все меньше. Санитары
работали по ночам, невостребованные тела вывозились на
кладбища в общественные могилы. Патологоанатомы относились к
вскрытиям формально. Механические повреждения, бомжовский
вид – опытный взгляд на тело, остается поменять данные, чуть
изменить клиническую картину – заключение готово.
Девять цинковых столов, по три в ряд. Часть тел покрыто
простынями, часть зияла ребрами из распоротых животов, черные
вены ветвились в синих членах. От вида и запаха молодой
патлатый чечен закашлялся. Каждый вдох вызывал рвотные
позывы. Двое снисходительно заулыбались, потрепали слабака по
плечу. Полянский подошел к трупу молодого мужчины с
вскрытым черепом. Стол находился в среднем ряду у левой стены.
Старший чечен подошел ближе, внимательно рассмотрел тело. В
его взгляде Виталий не увидел брезгливости, так мясник смотрит
на тушу барана.
- Ты что, коновал, меня за идиота принимаешь? Я столько
трупов ваших свиней видел, тебе 10 лет в морге работать! – С
чечена мгновенно спала маска цивилизованности. - Он дохлый два
дня уже!
Виталий представил его бородатым с ножом в руке над трупом
русского солдата. Рука потянулась к скальпелю. Стол с трупом
скрыли движение. Доктор рассчитывал на одного при неудачном
опознании. Авантюра не удалась.
- Где Смирнов?
Молодой чечен у двери вытащил из-за спины пистолет.
«Травмат», посмотрел в дуло Виталий. С 5 метров выстрел в лицо
смертельный. Старший чечен таращил черные глаза на человека в
халате, ожидая ответа. Полянский смотрел на пистолет, боковым
зрением лихорадочно выверяя траекторию движения руки.
Достанет ли скальпель до горла.
