— Дай нам, пожалуйста, минутку. — Его глаза не отрываются от моих, и Бэбс уходит.
— Да, я владею этой гостиницей, — не прерывая зрительный контакт, отвечает он.
— Так что, всё это: «Не ври мне, любовь моя. Чего-чего, а этого я не потерплю. Тебе не нужно врать», — было лишь… чем? Словами?
— Твоя взяла, Грейс, и нет, это были не просто слова. — Он захлопывает меню и запускает пятерню в волосы.
— Значит, ты со мной играл. Отлично сработано.
— Нет.
Когда я порываюсь уйти, он хватает меня за запястье, чтобы удержать, и стискивает зубы. Мою руку сжимают не то чтобы слишком сильно или болезненно, но достаточно крепко, и я понимаю: ему не хочется меня отпускать.
— Пожалуйста, позволь объясниться.
— Я чувствую себя глупо, — шепчу я.
Эх ты, неуклюжая дурёха. Просто в очередной раз выставила себя идиоткой.
— Нет, любовь моя, — качает он головой и прокашливается. — Если кому-то и следует чувствовать себя глупо, так это мне. Я не хотел вводить тебя в заблуждение.
— То есть ты совершенно случайно за целый день не удосужился упомянуть, что владеешь этой чёртовой гостиницей?! — скептически спрашиваю я. — По-твоему, я не только неуклюжая, но и глупая?
— Ты не глупая, Грейс, и не неуклюжая. Когда ты подошла ко мне днём, я разговаривал с парнем, который должен был стать твоим инструктором.
— Ты нанимаешь малышню?
Губы Джейкоба изгибаются в улыбке.
— Очень молодо выглядящему парнишке девятнадцать, и он отличный лыжник. Ты приняла меня за своего инструктора по ошибке.
— Виновата. Прошу прощения.
— Это я прошу прощения, Грейс. Но твоё непосредственное извинение за собственную неуклюжесть, чувство юмора и прекрасные ореховые глаза… я просто… — Он выдыхает, подыскивая слова. — Мне просто захотелось провести с тобой день.
— Послушай, Бакс, — начинаю я.
— Джейкоб, — мягко поправляет он. — Мне нравится, как твой божественный язычок произносит моё имя.
О боже, а он хорош.
— Не знаю, что ты хочешь от меня услышать. Меня заманили сюда обманным путём.
— Но все остальные мои сегодняшние слова — правда. Все. Просто я не упомянул, что владею гостиницей. В шестнадцать я был лыжным инструктором в Швейцарии, когда мы всей семьёй отправились туда в отпуск. И я действительно катаюсь на лыжах с четырёх лет. Я не врал.
Я откидываюсь на спинку кресла и пристально изучаю его, и тут к столику возвращается Бэбс.
— Босс, вы готовы заказать напитки?
Но его глаза снова удерживают мой взгляд.
— Останься. Поужинай со мной.
— Почему ты сразу же меня не поправил? — напрямик спрашиваю я.
— Потому что не хотел, чтобы ты, узнав о моём положении, стала относиться ко мне по-другому.
У Джейкоба сосредоточенное и честное лицо, поэтому мне становится немного жаль своего спутника. Непросто иметь столько денег и вечно думать, то ли тобой интересуются как человеком, то ли как богачом.
— Я остаюсь, — отвечаю я после долгого молчания.
— Спасибо, — приподнимая бровь, широко и искренне улыбается он. — Итак, что бы ты хотела из напитков? Я бы выпил вина.
— Составлю тебе компанию, — кивнув, отвечаю я. — «Пино-нуар»?
— Отлично.
Он скороговоркой произносит название знакомого орегонского вина, а затем подносит к губам мою ладонь и осыпает костяшки пальцев мелкими поцелуями, от которых вверх по руке прокатываются волны дрожи.
— Спасибо.
— За что?
— За второй шанс.
Мы умиротворённо замолкаем, листая меню. Может, не следовало отпускать его с крючка так быстро? Неужели мне так отчаянно хочется с кем-нибудь переспать (хотя ещё неизвестно, случится ли это), что я готова простить недомолвки и поужинать с ним? Я на миг поднимаю глаза, смотря, как он читает своё меню, и понимаю, что дело вовсе не в желании быстрого секса, а в странном притяжении к Джейкобу, мужчине исключительных достоинств.
Однако это ещё не повод пускать его в душу. Раз он решил темнить, мне, пожалуй, стоит придерживаться той же тактики, охраняя большую часть своих тайн.
— Хочу на ужин большой кусок мяса. — Я изучаю меню, потирая свой плоский живот. — Бифштекс и картошку. О боже, у вас есть чизкейк с черникой. Надо будет сегодня порадовать свой желудок.
— Ты самая красивая женщина в мире, — шепчет он.
