Змей, Флинт и я рванули на поиски. Зайти далеко они не могли, а значит какой-то шанс был. «Комариные плеши» и «мясорубки» в лесу у границы Зоны большая редкость, твари — как повезет. Мы втроем разошлись по ночному лесу, прислушиваясь ко всем звукам. Безрезультатно. И тогда я вдруг точно так же почувствовал… не услышал, а именно ПОЧУВСТВОВАЛ что-то, напоминающее детский плач. Слабая волна шла откуда-то справа, и я пошел в том направлении. Через несколько минут я наткнулся на Малыша, тихо сидевшего под деревом с подвернутой ногой. Бедняга боялся не то что звать на помощь, а даже плакать. Подвернув ногу, он заполз под дерево, спрятавшись между корней, и молча терпел боль, ожидая что вот-вот из темноты появится Контролер или зомби…
В ту ночь ребята заработали свои клички. Когда я на руках внес в бар завернутого в плащ-палатку юного сталкера, его тут же окрестили Малышом. А радующемуся Совенку потом припомнили его глаза, когда он влетел в бар, поставив всех на уши…
* * *
Корпус три. «Плач» я «слышал» оттуда. Если кто-то из группы зашел в здание, он мог уцелеть. Но… господи, какое оно большое! Семь этажей. Где же искать?
— Эй, Командир, с тобой все в порядке? — Монах взял меня за плечо и легонько встряхнул.
— Да. — я указал вперед, на корпус, возвышавшийся перед нами. — Там есть кто-то из уцелевших.
— С чего ты взял?
Сбивчиво, не вдаваясь особенно в подробности, я объяснил им про «плач». Они молча переглянулись.
— Даже если ты и прав, Командир, найти их будет непросто. Детектор в здании устойчиво берет метров на семь, максимум десять. Будем прочесывать?
Я не успел ответить. Наши детекторы жизненных форм, как будто услышав, что о них вспомнили, разом тихо запищали.
— Что за?..
Сзади нас под чьей-то ногой хрустнул камень и раздалось глухое рычание.
Мы обернулись, разом вскинув винтовки.
Вепрь!
Дикие кабаны, с незапамятных времен жившие в этих лесах, после Катастрофы не вымерли и не ушли, а, выжив, стали одними из самых крупных зверюг Зоны. Под воздействием радиации, и без того немаленькие «хрюши» изрядно прибавили в размерах, отрастили здоровенные клыки, покрылись густой шерстью, как мамонты. И, самое главное — пересмотрели свой рацион питания. Проще говоря — перешли с желудей на мясо.
До вепря было не больше двадцати метров. Зверь рванулся вперед, к нам.
Одинокому сталкеру наверняка не поздоровилось бы, но против трех стволов шансы твари существенно снизились. Два глухих хлопка СВУ утонули в грохоте автоматной очереди.
Вепрь с визгом покатился по земле с перебитой передней ногой. Из раны на шее хлестала черная кровь.
Я выстрелил еще раз, целясь в голову. Зверь дернулся, и забился сильнее. Он был еще жив, хоть и обездвижен.
Монах и Сапер не стреляли, опустив оружие. Вновь установившуюся тишину нарушал только хриплый визг раненого животного.
И тут негромко хлопнул еще один выстрел. Стреляли где-то на верхних этажах здания.
Мы не успели даже переглянуться. Послышался нарастающий шорох, и из подвала напротив стали выскакивать крысы.
Их было много, очень много. Кучи строительного мусора начали исчезать под буро-коричневыми телами. Среди общей массы выделялись более крупные крысиные волки.
На раздумья времени не было. В таких ситуациях сталкера могут спасти только две вещи: быстрые ноги и сумасшедшее везение. Мы бросились к входу, и буквально влетели в холл, забыв об осторожности, нацелив оружие в разные стороны. Из-под ног брызнули несколько крыс.
— Лестница там!
Под подошвами ботинок хрустело битое стекло. Бегом мы пересекли заваленный мусором и обломками мебели холл, огибая покореженные шахты лифтов. Мне показалось, что в темноте коридора мелькнула какая-то крупная тень, и я, не целясь, послал туда пулю.
Бетонные лестничные марши, к счастью, уцелели. Мы остановились между вторым и третьим этажами.
Крысы начали заполнять холл. Монах и я бросили вниз по зажигательной гранате. Грохнули взрывы, что-то вспыхнуло. Желтые языки пламени осветили помещение, послышался крысиный писк.
— Пошли выше!
Сапер на бегу вытащил из автомата наполовину пустой магазин, и заменил его полным.
