Через дня два Эльвиру перевели в обычную палату, где помимо нее находилась еще одна болезная – уютная дамочка со сломанной ногой, которую звали Наденька.
– Ой, у тебя и делов-то, – махнула она рукой, узнав про страдания Эли. – Подумаешь – переломали нескольких ребер да пара ссадин во всю физиономию! Фи! Главное – не задеты внутренние органы. Вот у меня!..
И она горестно принималась наглаживать больную ногу. Эля была с ней в корне не согласна.
– Чего это у меня «фи»? – обиженно заявила она. – Между прочим, с моей физиономией, как вы выразились, еще месяца три на улицу не покажешься! А вам чего – накрасились, на костыли вскочили и хоть на свидание!
– Вот сама бы и вскочила! И потом – далеко я на этих костылях упрыгаю? – чуть не плакала Наденька. – А здесь на втором этаже такой мущщина лежит – м-м-м! Он, главное, не лежит, а бегает вовсю, потому что у него только шея сломана. Эх, сейчас бы самое время с ним взять и познакомиться, а я тут с этими костылями…
Эля протяжно вздохнула – куда бы жизнь ни забросила, везде у женщин одни проблемы: как найти мужика, а потом – как от него избавиться…
После того как все врачи убедились, что Эльвира в себя пришла окончательно и бесповоротно, ее стали баловать процедурами – вот ведь где отдых для мозгов! Только и мысли – как бы не больно укол поставили да когда все эти мучения кончатся.
Едва Эля вернулась в свою палату, как на нее тут же набросилась соседка.
– К тебе тут какой-то мущщина приходил, муж, что ли? Только его, конечно, не впустили, а вот передачку тебе передали! – с горящими глазами протараторила она и переползла поближе к тумбочке Эли, чтобы подробнее рассмотреть, что там принесли.
У Эли вытянулось лицо. Честно говоря, она думала, что первыми прибегут Дина с Аленкой, потому что мама, слава богу, в командировке, а тут какие-то мужчины…
– Чего молчишь, я спрашиваю – муж, что ли? – никак не успокаивалась Наденька.
– Да откуда я знаю… – нахмурилась Эля, а потом решила сразу поставить все точки над «i». – Нет у меня никакого мужа, с чего бы ему мне передачки носить…
– А, ну это конечно… – с пониманием кивнула соседка. – Тогда любовник, я уж в этих делах собаку съела. Точно тебе говорю – если не муж, то как есть любовник!
– И любовника нет.
– А передачка есть, да? – ехидно скривилась соседка. – Я тебе точно говорю – ее мужчина приносил. Наша эта… Горгона с клизмами так и сказала: «Дичкова! К вам мужчина! Примите передачу и напишите записку, потому что мы его все равно не пропустим!» А кто из нас двоих Дичкова? Ты ведь?
– Я… Но кто передачу принес – не знаю, – упрямо твердила Эля, разворачивая пакет.
В пакете ничего необычного не было, весьма стандартный больничный набор: бананы, банка ананасового компота, глазированные сырки, два йогурта и журнал «Женские секреты». Эля перевернула всю посылку, может, хоть где-то затерялась записка? Но записки не было.
– Ой, классно – бананчики! – взвизгнула Наденька и ухватила банан. – Это ничего, что я так… по-родственному?
Эля только пожала плечами.
– Хорошо тебе… – приговаривала Наденька, уплетая добытый фрукт. – У тебя любовник имеется, а я… Вот поверишь, как сломала себе эту конечность, так хоть бы кто навестить пришел! А ведь на работе я звездой считаюсь! Я на рынке тружусь, лифчиками торгую, выпишемся, я тебе продам один подешевле, приходи. А тебе хорошо, у тебя мущщина…
– Да что ты заладила?! – не выдержала Эля, переходя на «ты». – Никого у меня нет!
Наденька хитренько прищурилась.
– Врушка какая, а? Это ты специально так говоришь, да? Чтобы того моего красавца со второго этажа увести, да?
– Да уж… – печально вздохнула Эля. – У него шея сломана, у меня ребра, да еще и вся личность раскорябана, замечательная парочка! Ты, Наденька, лучше не говори ерунды, а бери еще бананы, ешь на здоровье…
Аленка с Диной ворвались к ней в палату вечером. Дина с расширенными от ужаса глазами, а Алена с отвагой во взоре и с самым решительным спокойствием: ее – умелого терапевта, больницами не удивишь!
– Ой, Элька… – испуганно лопотала Дина. – Это как же тебя так, а? И чего? Ты теперь навсегда такой останешься, да? Ой, а лицо-то какое желтое! И чего – теперь навсегда так, да?
