Сознание как инстинкт. Загадки мозга: откуда берется психика - страница 21
Формулировка Шопенгауэра сразу переводит проблему сознания в более широкую плоскость. Разум с его рациональными процессами – это прекрасно, но ключевой фактор – воля, та самая, что придает нам «драйв»: «Воля… снова наполняет сознание желаниями, аффектами, страстями, заботами»>[14]. В наши дни подспудное подсознательное бормотание «воли» еще не расшифровано до конца – было предпринято лишь несколько попыток. На текущий момент, когда я пишу эти слова, фанаты программ искусственного интеллекта (ИИ) – машин, которые думали бы не хуже человека, – обходят стороной, а то и вовсе игнорируют данный аспект психологии. Именно поэтому Дэвид Гелернтер из Йельского университета, один из крупнейших мировых авторитетов в области вычислительной техники, говорит, что программы ИИ не оправдают возлагаемых на них надежд. «При нынешнем положении дел в сфере ИИ специалистам нечего сказать по поводу эмоций и физиологии организма, так что они просто не желают об этом говорить», – объясняет он. Человеческий разум, добавляет Гелернтер, имеет дело не только с информацией и мыслями, но и с чувствами, и каждый индивидуальный разум – это продукт личного, сугубо индивидуального, опыта человека, его чувств и воспоминаний, которые дробятся и тасуются на протяжении всей жизни: «Разум живет в данном теле, и сознание – это деятельность всего организма». Перейдя на язык программистов, он подытоживает: «Я могу запустить приложение на любом устройстве, но смогу ли я запустить в вашем мозгу чужой ум? Очевидно, нет»>[15]. Представьте себе, что Шакил О’Нил и Дэнни Де Вито обменялись мозгами. Дэнни автоматически пригибался бы у каждой двери, а Шак мазал бы на километр мимо корзины.
В теории Шопенгауэра воля – это воля к жизни, стимул, толкающий людей и вообще всех животных к воспроизводству себя. Главным продуктом человеческой жизни, считает он, является продукт любви, потомство, ибо от этого зависит, кто составит следующее поколение. Интеллект Шопенгауэр задвигает на второй план. Не разум управляет поведением, и не от него зависят волевые решения – он выступает лишь после того, как все высказались и разошлись, чтобы на ходу, задним числом, объяснить порывы воли.
Своим неуважением к сознательному интеллекту Шопенгауэр еще и открывает ящик Пандоры бессознательного. Ясные сознательные идеи он сравнивает с верхним уровнем водоема, в то время как основную массу воды составляют смутные ощущения, восприятия, интуитивные идеи и оценки, перемешанные с личной волей: «Сознание – только поверхность нашего духа; в духе, как и в земном шаре, мы знаем лишь оболочку и не знаем внутреннего ядра»>[16]. Настоящее мышление, говорит он, редко происходит на поверхности, а следовательно, лишь в редких случаях может быть описано как последовательность «отчетливо мыслимых суждений».
Шопенгауэр ввел нас в мир бессознательных психических процессов за несколько десятилетий до расцвета славы Фрейда, однако сама эта мысль была отнюдь не нова. Напомню, что о процессах, протекающих в организме вне сознания, особенно жизнеобеспечивающих – таких как дыхание и отправление естественных потребностей, – знал уже Гален. Но в XIX веке эта идея снова получила развитие. В 1867 году, по результатам многолетнего изучения физиологии глаза, немецкий врач-материалист, физик и философ Герман фон Гельмгольц предположил, что в зрительном восприятии включается непроизвольный, предшествующий рациональному и подобный рефлекторному механизм бессознательных умозаключений – зрительная система мозга воспринимает необработанную входящую визуальную информацию и складывает из этих данных максимально связную картину>[17]. Это не тот тип обработки информации, который предполагал Юм в своей теории копий, но тоже не революционная идея. Ее выдвинул в XI веке арабский ученый Ибн аль-Хайсам.
У Гельмгольца учился его коллега, медик-материалист и физик Эрнст фон Брюкке. Оба они были приверженцами теории о физической сущности составных элементов мозга, причинно-следственные связи между которыми управляются все теми же действующими в физике и химии механическими законами. Никаких жизненных дýхов и неясных образов, никакой мистики. Психика и тело едины. Впоследствии, будучи профессором физиологии Венского университета, Брюкке оказал огромное влияние на одного из своих студентов – Зигмунда Фрейда. Можете ли вы вообразить себе ту атмосферу интенсивно работающей научной мысли? Система свободна от потусторонних сил. Остался только мозг со всеми его компонентами, многие из которых функционируют вне области сознания, и все это приводится в действие физическими и химическими законами.
