Я мечтаю о школе, в которой дети учились бы без отметок и принуждений; я верю, что когда такие школы будут созданы, тысячи детей обретут в них истинный смысл своей школьной жизни. Но для приближения такого будущего сперва надо, чтобы отметки уже сейчас лишились функции представлять личность школьника, регулировать его отношения с близкими ему людьми.
Беда, когда родителям мерещится их ребенок этакой "ходячей" цифрой 5, беда вдвойне, если только через нее видят они в нем нового человека. А какое может быть горе, если родители привыкли к мысли, что у них ребенок — ходячая двойка и от него не жди никакого толка. Видел я таких "хороших" пятерочников, в зачетную книжку которых жизнь поставила свою отметку — "негодный для труда и общения", и видел многих "плохих" двоечников, строящих потом новую жизнь, получивших от нее за это высокую оценку — "Человек".
Не перегнули ли мы палку, лишив отметки, которые ты получал, стимулирующей роли? Со временем становилось ясно, что отметки для тебя потеряли мотивационный смысл, и, когда ты за своим рабочим столом выполнял домашние задания, они не плясали перед тобой танец с саблями, они не мерещились тебе во сне, не гонялись за тобой на каждом шагу. Так не оказалось ли все это причиной того, что бремя учения стало тебя тяготить, начиная с пятого или шестого класса? Нет, игнорирование отметок в нашей семейной жизни тут ни при чем. Какая отметка может воодушевлять школьника на каждодневное, в течение нескольких часов, терпеливое выполнение скучных и однообразных операций, за которыми следовали обесцененные и тощие знания! Интерес к знаниям и вкус к познанию терялся не из-за отсутствия отметок, а из-за неадекватной деятельности, вызывающей скуку.
"Почему ты решаешь эту задачу? Кому она нужна?" Ты уже час бьешься над решением одной алгебраической задачи. Злишься, что не получается. Ясно, что допускаешь какую-то ошибку. Но я не могу тебе помочь хотя бы по той простой причине, что не знаю эту новую программу или забыл материал тридцатилетней давности. Главная же причина в том, что я в принципе против того, чтобы вместо тебя выполнять упражнения, решать задачи, чертить, рисовать, диктовать, писать сочинения и все это называть родительской помощью своему ребенку-ученику.
Однако я попытаюсь помочь тебе в другом, в том, чтобы ты осознал суть своего учения, закрепил всебе мотивы познания, превратил эти скучные виды деятельности в творческие.
— Кому нужна она, эта твоя задача?
— Не мне, разумеется!
— Значит, твоему учителю математики? Удивительно, неужели он сам не смог решить ее? Зачем мучить своих учеников?
В конце нашей короткой беседы я сказал тебе:
— Эту задачу и подобные задачи, которые даныв ваших учебниках математики, уже решали в прошлые годы несколько миллионов учащихся, и все они приходили к одному и тому же ответу. Их сегодня будут решать у несколько миллионов твоих сверстников во всей нашей стране, а в будущие годы ими займутся другие миллионы. И все они придут к тем же ответам. Наука математика этими вашими поисками в решении задач из учебников ничуть не продвинулась вперед. Но зато движутся вперед дети. Через познание они сами открывают двери разных наук, они входят в них, входят в трудовую жизнь и двигают ее.
Далее мы заговорили о том, какие могли бы быть последствия, если бы во всех учебниках, не только математики, но и других, все задания, задачи, упражнения были бы тут же решены и детям оставалось бы просто списывать их и читать своим учителям. Ты смеялся:
— Какая чушь!
— Так вот, задачи эти специально придуманы для того, чтобы ты бился над ними и двигал себя вперед. Давай сделаем еще и так. Ты же знаешь, я не умею решать современные ваши задачи. Научи меня этим решениям, я буду твоим послушным учеником. В неделю раза два ты проведешь со мной урок по уже пройденным темам и задашь домашние задания.
Так я стал твоим учеником. Сперва ты отнесся к этому с недоверием, но через несколько уроков ты убедился, с каким интересом и усердием я слушал тебя, задавал вопросы, выполнял задания. Ты начал давать мне и контрольные (и я наотрез отказался получать отметки: "Зачем они мне? Я и так учусь!"), а затем предложил обучать меня географии и ботанике: "Они такие интересные!"
