Меня допросили, но опровергнуть мое заявление о том, что это была вынужденная самооборона, невозможно. Как заявил сам Ригли – «огонь все скрывает».
Многое до сих пор объяснить не удается. Например, убийство пожилой четы в соседней деревне. Не на все вопросы получается найти ответы. И не всегда можно понять мотивы человеческих поступков. Хотя Ригли считался трудным подростком, никто из работавших с ним специалистов не разглядел каких-либо психопатических черт.
У них просто неправильная комплектация. Это не подлежит ремонту.
Я смотрю на Фло. Надеюсь, что сумею ее отремонтировать. Она почти не говорит о том, что случилось. С виду с ней все хорошо, разве что болтает она меньше обычного. Но я вижу по ее глазам, насколько она травмирована. Я надеюсь, что это пройдет. Она еще совсем юная. Есть время излечиться. Хотя на самом деле полностью устранить травму невозможно. Наш рассудок отлично справляется с ремонтом – тяжелые воспоминания накрываются слоями новых переживаний, подобно тому, как старая рана затягивается новой кожей. Но шрам остается, хотя болит меньше и со временем становится малозаметным.
Она смотрит на меня:
– Ты не хочешь картошку?
Я корчу гримасу:
– Вообще-то я не особо голодна.
Она слабо улыбается:
– Я тоже.
Несколько мгновений мы просто сидим и смотрим на море.
– Почему море здесь всегда похоже на плохой чай?
– Понятия не имею. И все равно смотреть на него приятно, разве нет?
– Ну такое.
– И тебе полезен морской воздух.
– Воняет канализацией и дерьмом чаек.
– Судя по всему, ты идешь на поправку.
– Вроде того. – Она опускает голову. – Я все равно думаю о Ригли.
– Ну, прошла ведь всего-то пара недель.
– Это ненормально, что мне жаль, что он умер, после всего, что он сделал?
– Нет. Мне кажется, именно из-за того, что он умер, так трудно принять то, что он сделал. Его смерть лишила тебя возможности разобраться в своих чувствах.
– Ага, наверное. Когда я о нем думаю, все равно вижу того Ригли, которого, как мне казалось, я знала. Того, который мне нравился. Того, который меня смешил и цитировал Билли Хикса.
– Это естественно. Но ты его забудешь.
Надеюсь.
– Ты забыла папу?
Я напрягаюсь.
– Да. Но если честно, я забыла его задолго до того, как он умер.
– Что ты имеешь в виду?
– Наш брак не назовешь счастливым, Фло. Он был глубоко несчастным человеком и иногда вымещал это на мне. Я не оплакивала его смерть. Она меня шокировала и разгневала, но это был уже не тот человек, в которого я влюбилась. – Я выжидаю, пока Фло воспримет эту информацию. – Прости, мне следовало быть с тобой честнее.
– Все нормально, – помолчав, отвечает Фло. – Жизнь сложная штука, верно?
Я одной рукой обнимаю ее за плечи.
– Верно, но мне кажется, наша жизнь сложнее, чем у других, и я не хочу, чтобы ты пришла к выводу, что больше никогда и никому не будешь доверять.
– Я знаю. Но, возможно, мне еще долго ни с кем не захочется встречаться.
– Что ж, будучи твоей мамой, я счастлива это услышать.
Еще одна полуулыбка.
– Мам, когда мы сможем вернуться домой?
– Часовню отремонтируют еще не скоро, так что…
– Нет, я имею в виду домой, в Ноттингем.
– Ясно. Ну… – Я делаю глубокий вдох, готовясь поделиться с ней тем, о чем уже какое-то время размышляла. – Прежде чем мы сможем принять окончательное решение, мне необходимо поговорить с епископом Деркином, но… что, если мы не будем возвращаться в Ноттингем? Что, если мы уедем в какое-то другое место? Подальше.
– Например?
– В Австралию.
Прежде чем она успевает ответить, я чувствую, как у меня в кармане начинает вибрировать телефон. Я его вытаскиваю и смотрю на Фло.
– Это Майк.
Она кивает, давая понять, что я должна ответить на звонок.
– Алло?
– Привет.
– Как вы там поживаете?
– У нас все в порядке.
– Хорошо.
– А у вас как дела?
– Немного спокойнее. Прессы меньше. Большая часть расследования теперь ведется в лаборатории, а это растянется на несколько недель.
– В «Месте преступления» все происходит гораздо быстрее.
Он усмехается:
– Кто бы мог подумать, но там все не слишком реалистично.
Повисает пауза.
– А ты как? – спрашиваю я.
Новости о Роузи возобновили интерес к смерти его дочери. Поппи начала рассказывать, как жестоко обращалась с ней сестра. К примеру, именно она втолкнула ее на бойню в тот день, когда мы познакомились. Мне хочется знать, прозрели ли Саймон и Эмма в отношении своей старшей дочери и того, на что она способна.
