— Хорошо, когда он вернется… — сказал Джеф, делая вид, что произошло незначительное недоразумение.
Но мысленно он произнес: «Этот негодяй знал вчера вечером, что утром он полетит в Нью-Йорк. Эта его фраза «Позвони мне» — просто игра!»
В действительности Джеф проявил несправедливость по отношению к Доктору. Маленького человека действительно вызвали в Нью-Йорк уладить неожиданно возникшие проблемы. Но Джеф не поверил этому. Как и Элизе, сказавшей: «Я попрошу его тотчас позвонить вам, когда он вернется».
Он знал, что Элиза говорила это каждому звонившему человеку, которого Доктор избегал. Джеф положил трубку и начал набирать другой номер. Звонок Эйбу Хеллеру поможет заполнить утро.
Эйб был исполнительным секретарем Гильдии киноактеров. Он выполнял в течение последних двенадцати лет всю текущую работу за Джефа и предыдущих президентов.
Эйб обзванивал людей, готовил заседания исполнительного комитета и ежегодного собрания членов гильдии. Он также писал речи для Джефа. Единственной слабостью Эйба было то, что раз в неделю он впадал в панику. При этом он оставлял Джефу сообщение со словом «важно», которое Марта подчеркивала.
— О! Как я рад, что ты позвонил! — произнес Эйб, услышав голос Джефа.
— Проблемы? Что на этот раз?
— Я не могу рассказать по телефону.
Подобный ответ был необычным для Эйба, который всегда охотно и с радостью описывал все неприятности, причем в самых мрачных тонах.
— Почему, Эйб?
— Я немедленно приеду к тебе. Нет, ты можешь встретиться со мной в кафе для автомобилистов на пересечении улицы Ла Сиенега и Уилширского бульвара? Оно называется «Долорес». После этого мы сразу же отправимся на совещание.
Затем Эйб добавил условие, обязательное по голливудскому этикету, особенно в разговоре с безработной звездой:
— Конечно, если ты не занят.
Эта фраза всегда раздражала Джефа. Но сейчас, похоже, речь шла о каких-то неожиданных неприятностях, поэтому он скрыл свое раздражение и солгал:
— Я отменю деловой ленч и приеду.
— Через полчаса? — сказал Эйб.
— Через полчаса, — согласился Джеф.
Приехав в «Долорес», он обнаружил, что Эйб уже выпил чашку кофе, съел булочку и собрался повторить заказ. Джеф всегда замечал нервозность Эйба. В такие минуты Хеллер глотал большие куски пищи, пил с жадностью, по-кошачьи слизывал липкий сироп со своих коротких пальцев.
— У нас беда! — простонал Эйб. — Словно мало нам неприятностей из-за телевидения, падения прибыли, безработицы. Теперь еще правительство…
— Какие у нас могут быть трения с правительством? — спросил Джеф. — Мы не являемся компанией. Мы — гильдия. Союз работающих людей. Да, мы зарабатываем больше других. Но существо дела от этого не меняется. Ты сам всегда говорил мне это.
— Это другие проблемы.
— Какие? — недоуменно спросил Джеф.
— Красные!
— А, это, — актер испытал облегчение. — Одни слухи. Эта комиссия никогда не появится здесь.
— Не появится? — простонал Эйб. — Повестки летают над городом, как дерьмо на заводе по производству удобрений! За последние двадцать четыре часа вызваны четырнадцать сценаристов. Семь из них — члены гильдии! Хорошие слухи!
— Кто именно?
— Эдди Робинсон, Джоан Гарфилд, Фредерик Марч, Флоренс, Ларри Паркс…
— Смешно! — отозвался Джеф.
— Смешно? Если вся киноиндустрия тайно выписывает из Вашингтона известного юриста для улаживания конфликта, это вовсе не смешно!
Заметив жест Эйба, официантка снова принесла кофе и булочку.
— Ты прав, — задумчиво сказал Джеф.
Почувствовав, что он должен встать на защиту членов гильдии, актер добавил:
— Нам следует что-то предпринять!
— Я ждал твоего возвращения в город. В доме Далтона идет совещание. Оно началось… — Эйб взглянул на часы, — примерно час тому назад. Президенты всех гильдий находятся там. Мы должны выступить единым фронтом. Говорю тебе — это погром!
Еврейское слово внезапно заставило Джефа почувствовать себя чужаком, вторгшимся в шоу-бизнес. С юности это был его бизнес. Однако евреи могли с помощью одного слова превратить Джефа в высокопоставленного чужака.
Несколько раз, когда он сидел в офисе Доктора, маленький человек, обсуждая по телефону сделку, о которой Джефу не следовало знать, переходил на идиш.
