– Помнится, ты говорил, что ты скульптор.
– Я в этом разочаровался. Увы, но даже если такие таланты, как ты, не справляются, то мне точно не стоит и пробовать. Желаю тебе всяческих благ, дружок, и спасения от тетушки.
Юлиус резво двинулся в направлении гигантского шатра, поминутно ожидая, что сейчас его настигнет окрик или даже сам Гераклид. Но время шло, расстояние увеличивалось, а ничего не происходило. Не выдержав, мошенник обернулся. Выражение лица художника очень подошло бы брошенному щенку. Поправка: весьма откормленному брошенному щенку.
«Такова жизнь, дружок, – подумал Корпс. – Наши желания не всегда сбываются, иначе я бы уже давно обдуривал людей одним щелчком пальца». Юлиус зашагал прочь, насвистывая под нос задорный мотивчик. Под музыку ему обычно хорошо думалось, а в данный момент требовалось породить название для предсказательной книги, адекватное изображенному на обложке чудовищу. В голову почему-то лезла откровенная муть, местами даже рифмованная. «Тьфу ты, – передернуло мошенника. – От гениального скульптора заразился, что ли?»
«Плотоядные жабы и могучие крабы» – вот самое невинное из именований, так и роившихся в мозгу Юлиуса. Остальные были под стать.
«Червь желтый зубастый, мозг выедающий».
«Как Геракл и химера, только наоборот».
«Книга о предметах из будущего, притом волшебными свойствами обладающих».
Ни одно из этих названий не устраивало Корпса, но в процессе перебора дурацких фраз взор его затуманился и принял нездешнее выражение. Таковое обычно с головой выдает предсказателей, культистов, фанатиков веры, детей богов и потомков богов в тринадцатом поколении, а также оно свойственно мечтателям – в аккурат за мгновение до того, как несчастный попадет под колеса повозки или влетит лбом в фонарный столб. Поэтому регистратор, который записывал жадных до денег провидцев рядом с проходом под сень купола, ни секунды не усомнился в профессиональном праве Юлиуса на состязание.
Двенадцатый, – пробормотал писец, сделал отметку в толстой внушительной тетради и выдал мошеннику номерок на кругляшке из жесткой вощеной кожи. – Ваше имя, будьте добры.
Юлиус рассеянно улыбнулся. Расклад нравился ему все больше и больше. Если у устроителя соревнований достаточно денег, чтобы нанять не просто работника, а работника вежливого, значит, у дела воистину внушительный размах.
Юргелио Корсо.
Сообщите, пожалуйста, откуда вы прибыли?
Центральный римский полис.
Чем дальше заявленное место проживания, тем меньше вероятность нарваться на жертв предыдущих афер. Особенно если ты знаком с тамошним диалектом и способен имитировать правильный акцент. Фальшивое имя в этом плане тоже здорово облегчало жизнь. За последние три года оно дважды спасало Корпса от заключения под стражу, давая ему ту самую лишнюю секунду, которой порою так не хватает для побега менее удачливым прохвостам. Или глупцам, которые светят настоящее имя налево и направо.
И последнее. С помощью чего будете совершать предсказания? Требуются ли вам кишки животных или птиц, нож, инструменты, перья, передвижная горелка или…?
Можете не утруждать себя, – мошенник широко улыбнулся. – Не хотелось бы вас отвлекать лишний раз. У меня с собой специальная книга…
Тогда позвольте, я запишу название.
Название. Крабы, жабы, Гераклы и желтые черви с удвоенной силой ринулись в атаку на мозг Юлиуса, однако он безжалостно отмел их в сторону. В сложившейся ситуации оставалось только выдержать паузу и срочно придумать какое-нибудь не существующее в подсолнечном мире слово, звучащее при этом загадочно и странно, не вызывающее смеха или ненужных ассоциаций.
– Люпусоларий!
– Как-как? Повторите по буквам…
– Лю-пу-со-ла-рий, – размеренно повторил мошенник. – Очень легко запомнить. Ни одной повторяющейся гласной.
– А чем знаменит этот фолиант, позвольте узнать?
– Как, вы не слыхали о… о Франте Ярмолло, самом загадочном из писателей нашего полиса? Он рождал свои тексты в немыслимых муках и метаниях души, скитался по свалкам и помойным ямам, уходил в паломничество в центральную канализацию и вернулся оттуда обновленным. Его работы так просто не достанешь, наборы шрифтов и оттисков давно осели в частных коллекциях, так что в некоторых землях о нем уже и позабыли.
