Домой мне идти не хотелось, и я тянула время, как могла, надеясь, что Маняша без меня не упадет еще раз. Когда я, наконец, пришла в учительскую, там был один Евгений Леонидович – я удивилась: думала, что он станет избегать меня после утренней сцены. Он смотрел на меня каким-то странным взглядом, чуть ли не с ненавистью, и я растерялась. Прошла в крошечную кухоньку, где умещались только столик с электрическим чайником, маленький холодильник и раковина.
– Не выпить ли нам чаю, Евгений Леонидович? – Голос у меня явно дрожал. – А то что-то все силы кончились. Правда, моя бабушка… вернее, прабабушка! Она всегда говорила: «Чай не пил – откуда силы, чай попил – совсем ослаб!»
Я проверила, есть ли вода в чайнике и включила его, а когда обернулась, Евгений Леонидович стоял прямо передо мной. Мы замерли в тесном закутке между стеной и шкафом. Меня вдруг опалило жаром, словно из духовки, и я невольно провела рукой по волосам – не загорелись ли?! Евгений Леонидович схватил меня за плечи и спросил охрипшим голосом:
– Зачем? Зачем ты здесь?! Почему ты вернулась?
– А вы?! Почему вы меня не дождались?! – Я вся тряслась от волнения, и когда он меня поцеловал – совсем не так, как утром! – я чуть не потеряла сознание. Ноги подкосились, и ему пришлось держать меня крепко. Очень крепко. Но даже с почти угасшим сознанием я чувствовала опасность:
– Сюда идут!
Он не хотел понимать, тогда я с силой оттолкнула его:
– Говорю же, сюда идут! Уже близко, уходите!
– Черт!
Евгений Леонидович схватил свою куртку, портфель и выскочил из учительской – почти тут же вошла Ксения Георгиевна, учительница географии и главная школьная сплетница.
– Что это с Леонидычем? Выскочил как ошпаренный!
– Даже не знаю, – равнодушно ответила я, наливая кипяток в чашку. – Вдруг вскочил и побежал. Вроде как вспомнил о чем-то. Мне так показалось.
– Наверно, жена поручение какое-то дала, а он забыл! Ха, достанется ему теперь на орехи!
– А что, у него суровая жена?
– В ежовых рукавицах держит! И правильно, так и надо с мужиками!
– А она кто?
– Нина-то? А ты не знаешь? В администрации района работает. По культурной части. Начальство! Мелкого масштаба, но начальство. Так что покруче Леонидыча будет.
Слава богу, Ксения ничего не заметила! Я попрощалась с ней и вышла, с трудом держась на ногах, так подкосил меня этот страстный поцелуй на фоне кипящего чайника. Верхнюю губу как-то пощипывало – укусил он меня, что ли? Я посмотрелась в зеркальце – точно! С ума сойти… Медленно двигаясь домой, я пыталась собраться с мыслями, но не удалось: чья-то холодная рука схватила меня и повлекла в темный переулок – там, у глухого забора, росло раскидистое дерево, под которым могла спрятаться целая рота солдат. Конечно, это был Евгений Леонидович! Так что все мои мысли опять рассыпались, как горох.
– Я сошел с ума… – бормотал он, обнимая меня. – Я просто сошел с ума…
Мы довольно долго целовались в переулке под деревом. И я осознала, что действительно хочу этого мужчину! Но уже совсем по-другому. Встречаться нам было совершенно негде, да и некогда – бабушке становилось все хуже, и я сразу после уроков бежала домой. Редкие объятия и поцелуи в темных углах – вот был наш удел. Чаще всего мы прятались за шкафом в физической лаборатории. Представляю, как мы смотрелись в окружении вакуумных насосов, осциллографов и моделей двигателей внутреннего сгорания! С каждым разом наши объятия становились крепче, поцелуи – яростнее, ласки – смелее. Я была таким неискушенным созданием, что некоторые вещи меня просто изумляли, но храбро делала вид, что мне все нипочем, хотя и голова кружилась, и сердце выпрыгивало из груди.
Про его жену я даже не думала. Боже, какой же наивной дурой я была! Я ничего не понимала, ничего! Да и откуда было взяться этому пониманию у девочки, выросшей в семье без мужчин?! Мне казалось, что такой человек, как Евгений Леонидович, не станет заводить роман на стороне, если у него нормальные отношения с женой. А раз роман случился, значит, он на грани развода. И я каждый день ждала, что Евгений Леонидович скажет мне: «Я люблю тебя! Давай поженимся!» Но он даже не говорил, что любит. На самом деле мы почти и не разговаривали – не до того было. И я скучала по тем временам, когда мы с ним могли перекинуться парой слов в учительской или в коридоре. Сейчас прилюдно мы старательно избегали друг друга. Как ни странно, мы ни разу не попались – я всегда заранее чувствовала опасность и мы успевали покинуть пустой класс до прихода уборщицы со шваброй и разбежаться в разные стороны.
